нным я. Я, согласно Праджапати, это тот, кого вы 
видите, когда смотрите в глаза другого, или в бадью воды, или в зеркало. 
Подразумевается, что мы наблюдаем всю картину, вплоть до волос и ногтей. Чтобы 
показать, что это не "я", Праджапати просит Индру украсить себя, надеть лучшее 
платье и снова посмотреть в воду и в зеркало. И он увидел свое подобие, 
наряженное в лучшее платье и чистое. У Индры закралось сомнение. 

"Поскольку это я в виде тени или отражения в воде выглядит наряженным, когда 
тело хорошо одето, когда тело чисто, то я должно быть слепым, если тело слепо, 
хромым, если тело охромело, увечным, если тело увечно, и должно погибнуть, коль 
скоро гибнет тело. Я не вижу в этом ничего хорошего"37. 

Индра приблизился к своему учителю Праджапати и после довольно долгого молчания 
ему было сказано: "Я – это тот, кто идет счастливый в своих грезах". Подлинное 
я – это не тело, которое подвержено всем страданиям и несовершенствам и которое 
представляет собой материальное явление. Тело – это только инструмент, которым 
пользуется сознание, в то время как сознание не является продуктом тела. И 
теперь, когда Индре сказано, что видящий сны субъект – это я, он испытывает 
другое затруднение: 
"Хотя правда то, что я не терпит ущерба от изъянов тела, не поражается, когда 
оно поражено, не хромает при его хромоте, все же они как бы поражают его во сне,
 как бы преследуют его. Оно как бы ощущает боль и проливает слезы, поэтому я не 
вижу в этом ничего хорошего"38. 

Праджапати предпочел состояние сна другим душевным переживаниям потому, что сны,
 будучи более независимыми от тела, являются по своей природе критическими 
моментами. Предполагается, что в сновидениях я не подвержено ограничениям. В 
них дух, как говорят, витает свободным от случайностей тела. Эта точка зрения 
приравнивает я ко все возрастающим и меняющимся душевным переживаниям. Это – 
эмпирическое я, и Индра правильно считает, что оно подвержено случайностям 
опыта. Оно не может быть субъектом, так как все время изменяется. Состояние сна,
 хотя оно и независимо от тела, не кажется самостоятельно существующим, что 
присуще подлинному я, или Атману. Ego, зависимое от ограничений времени и 
рождения, не может быть названо вечным. Я, связанное по месту и времени с 
окружающей средой, является творением времени. Оно – странник в мире сансары. 
Оно создает для себя несовершенный мир из несовершенных данных. Оно не вечно и 
не обладает безграничной свободой. Отвечающий нашим требованиям субъект должен 
быть основой и опорой всего опыта, обширной реальностью, в отношении которой 
состояния сновидения или бодрствования будут только его несовершенными 
проявлениями. Простая смена состояний не может происходить сама по себе. 
Эмпирическое я не вечно по своей сути. Индра снова приближается к Праджапати, 
объясняет ему свои сомнения, и после длительной паузы следует поучение. 

"Когда спящий человек отдыхает и в этом состоянии полного покоя не видит снов, 
– это и есть я"39. 

Праджапати понимает затруднение Индры. Я не может быть низведено до ряда 
состояний, потому что это было бы равносильно отрицанию реальности 
перманентного ego, и Атман стал бы подвержен превратностям нашего случайного 
опыта. Индре надо показать, что объекты опыта требуют наличия постоянного 
субъекта, которым они могли бы быть восприняты. Праджапати стремится выявить, 
почему, несмотря на то, что оскал зубов предполагает наличие кошки, кошка не 
обязана всюду, за исключением чудесной страны Алисы, иметь всегда оскаленные 
зубы. Объект зависит от субъекта, но субъект не зависит от объекта в том же 
самом отношении. Без я не может быть ни знания, ни искусства, ни морали. 
Объекта вне связи с я не существует. От субъекта происходят все объекты, но сам 
субъект – не вещь среди других вещей. Чтобы помочь Индре понять, что я – это 
субъект всех переживаний, Праджапати применяет метод абстракции, не лишенный 
своих собственных недостатков. Наша жизнь обычно наполнена житейскими хлопотами.
 Мир слишком занимает нас. Наше я теряется в чувствах, желаниях, фантазиях и не 
знает, что же является реальным. Ведя простую жизнь, полную естественных забот, 
будучи всегда заняты осуществлением какой-нибудь цели в этом мире, мы не имеем 
возможности тратить время на мысли о первопричине всех вещей – я человека. 
Знание считается не требующим доказательств. Чтобы поразмыслить о нем, понять 
его значение, нужны умственные усилия. В истории европейской мысли вопрос о 
возможности познания возникает поздно, но раз он уже поставлен, то считается, 
что познание невозможно без того, что Кант называет трансцендентальным 
единством апперцепции, и без того, что Плотин называет "аккомпанемент" души к 
ее собственной умственной деятельности. Наиболее элементарное представление 
требует реальности я. В большинстве явно пассивных восприятий мы обнаруживаем 
активность я. Все изменения, все переживания предполагают наличие центрального 
я. Изменения как таковые признаются изменениями внутри целого, которое мы 
стремимся реализовать. Праджапати хочет доказать необходимость этого я, 
настаивая на том, что я продолжает существовать даже тогда, когда получаемый в 
состоянии бодрствования или сна опыт отсутствует. Во сне, глубоком и без 
сновидений, мы не чувствуем объектов восприятия, но мы не можем в связи с этим 
сказать, что здесь нет я. Праджапати предполагает, что Индра должен допустить 
реальность я во сне, так как продолжение сознания, несмотря на временный его 
перерыв, ничем другим не может быть оправдано. Дэвадатта после хорошего сна 
продолжает оставаться Дэвадаттой, поскольку его переживания связаны с тем, что 
существовало в то время, когда