приняты как окончательные те данные, которые 
получены при помощи чувств. Являются ли духовные способности, с помощью которых 
мы получаем опыт, самодовлеющими или они сами являются результатом чего-то 
более могущественного, что лежит вне их? Как можем мы считать физические 
объекты, хотя они и представляют собой следствия и результаты, такими же 
реальными, как и их причины? Должно быть позади всего этого нечто первичное, 
самостоятельно существующее, в котором одном ум может обрести успокоение. 
Знание, ум, чувства и их объекты – все это конечно и обусловлено. В сфере 
морали мы находим, что мы не можем получить истинное счастье от конечного. 
Удовольствия мира, будучи ограничены возрастом и смертью, преходящи. Только 
бесконечное дает прочное счастье. В религии мы ратуем за вечную жизнь. Все это 
приводит нас к убеждению о существовании безвременного существа, духовной 
реальности, объекта философских исканий, осуществления наших желаний и цели 
религии. Пророки упанишад пытаются привести нас к этой центральной реальности, 
которая является безграничным существованием (сат), абсолютной истиной (чит) и 
чистым наслаждением (ананда). Молитвой каждого человеческого сердца является: 
"Веди меня от нереального к реальному, веди меня от темноты к свету, веди меня 
от смерти к бессмертию"32. 

При рассмотрении философии упанишад мы будем иметь дело в дальнейшем с двумя 
разделами – метафизикой и этикой. Мы представим их взгляды на первичную 
реальность, на природу мира и проблему творения в разделе метафизики; их анализ 
индивида, его судьбы, его идеалов, отношения кармы к свободе, высшего понимания 
мукти, или освобождения, и теории возрождения – в разделе этики. 

VII. ПРИРОДА РЕАЛЬНОСТИ
В решении вопроса о природе первичной реальности мыслители упанишад стремятся 
дополнить объективные воззрения ведийских пророков субъективными. Самым высшим 
понятием, извлеченным из ведийских гимнов, было понятие первичной реальности 
(экам сат), которая обнаруживает себя во всем многообразии существования. Этот 
вывод развивается в упанишадах, где к данной проблеме иногда подходят путем 
философского анализа природы я, которое они называют Атманом. Этимология этого 
слова туманна. В Ригведе, X.16.3 этим словом обозначается дыхание, или 
жизненная сущность. Постепенно оно приобрело значение души, или я. Теория о 
подлинном я, или Атмане, не представлена в сколько-нибудь ясной форме или с 
достаточной полнотой деталей, и отдельные утверждения не связаны в стройную 
систему. В диалоге между учителем – Праджапати и учеником – Индрой, приведенном 
в Чхандогья упанишаде33, мы находим постепенное развитие определения я путем 
прохождения им четырех стадий: 1) телесного я, 2) эмпирического я, 3) 
трансцендентального я и 4) абсолютного я. Рассматриваемый вопрос носит не 
столько психологический, сколько метафизический характер. Какова природа я 
человека, его основное бытие? Праджапати открывает дискуссию, устанавливая 
некоторые общие черты, которыми должно обладать истинное я. Я, которое свободно 
от греха, свободно от влияний старых времен, от смерти и печали, от голода и 
жажды, которое ничего не желает, кроме того, что оно должно желать, и ничего 
себе не представляет, кроме того, что оно должно представить, – вот это и есть 
то, что мы должны стараться понять34. Это субъект, который продолжает 
существовать во всех изменениях, это общий фактор в состоянии бодрствования, 
сна со сновидениями, сна без сновидений, смерти, возрождения и окончательного 
освобождения35. Ничто не может быть разрушено – это элементарная истина. Смерть 
не дотрагивается до него, равно как и порок не уничтожает его. Его 
отличительными чертами является постоянство, непрерывность, единство, вечная 
активность. Это самодовлеющий мир. Нет вовне ничего, что могло бы быть 
противопоставлено ему. Современная критика будет возражать против всей этой 
процедуры, как случая petitio princippii. Принимая характеристику 
самостоятельности и законченности в себе, тем самым считают решение данным. Но, 
как мы увидим, такой ход рассуждения имеет свой собственный смысл. Праджапати 
показывает, что я человека заключается в подлинно субъективном, что никогда не 
может стать объектом. Это – лицо, которое видит, но не объект, который мы 
видим36. Это не совокупность качеств, называемых "мною", а "я", которое 
остается вне и независимо от исследования всех этих качеств. Это субъект в 
истинном смысле, и он никогда не может стать объектом. Многое из содержимого я, 
как это обычно принято, может стать объектом. Из данного положения вытекает, 
что то, что становится объектом, принадлежит к не-я. Мы должны отмести от 
нашего подлинного я все, что ему чуждо и что является отличным от я. Первый 
ответ, который дается, это что тело, которое рождается, растет, хиреет и 
умирает, и является подл