установили систему под этим именем, собрав древние и самые правоверные 
толкования и склеив их в одно. В точности неизвестно, когда Джаймини жил, но 
полагают, что его система, даже под современным ее именем, существует, быть 
может, дольше, чем многие другие системы. Однако некоторые авторитеты 
придерживаются мнения, что это эта система установлена им по причине возвышения 
санкхьи, вайшешики, йоги и веданты. Таким образом, будто бы с целью 
противодействия влиянию новейших, неправоверных школ философии, появилось 
реакционное движение "назад к основным принципам". С самого же начала эта 
система проявила себя чрезвычайной приверженностью к церемониям и техническим 
истолкованиям различных обрядов и форм, предписываемых Ведами. Она всегда 
настаивала на божественном происхождении священных книг, на буквальном их 
истолковании, на их непогрешимости, на их абсолютной компетенции, как источника 
истины, и на их полноте: – все, что есть истина, заключается в Ведах; все, что 
заключается в Ведах, есть истина; и все, чего нет в Ведах, не истина. Она 
утверждает, что самые слова Вед священны, и не только потому, что ими выражены 
священные истины, но они священны сами по себе, как слова; что единственная 
надежда человека на свободу, спасение и освобождение души должна проистекать из 
прилежного изучения и уразумения Вед, из абсолютной веры в них и в их 
божественное происхождение, а равно эта надежда должна основываться на точном 
выполнении заповедей и повелений, заключающихся в Ведах, согласно наставлениям 
учителей и по "букве закона". 
   Пурва миманса настаивает на том, что заповеди Вед представляют 
непосредственные откровения и точные указания самого Бога и, в качестве таковых,
 они не должны вызывать сомнений и не подлежат ни изменениям, ни свободному 
толкованию, ни "высшей критике". Джаймини настаивал на священной силе слов, 
утверждая, что присутствие их в Ведах служит достаточным доказательством 
существования предметов, которые этими словами символизируются. Например, 
встречаются в Ведах санскритские слова, означающие "солнце, луну и звезды", а, 
следовательно, солнце, луна и звезды существуют. Если бы Веды не содержали в 
себе этих слов, то и не существовало бы никаких подобных предметов, так как 
концепции "слова" и "объекта" в уме Бога соотносительны, одновременны и связаны 
действием. Вещи, не выраженные в Ведах словами, не истинны и не существуют. А 
потому "слова" в Ведах, несомненно, происхождения божественного, точно также 
как и все объекты; и слова и "соотношения между словами", будучи происхождения 
божественного, вечны и не представляют дело ума человеческого. Эта идея о 
вечном соотношении между мыслью, словом и объектом вошла, с течением времени, в 
книги пурвы мимансы, и хотя она доведена до абсурда, тем не менее представляет 
определенный интерес для философского ума, когда он отрешится от узких идей, 
ассоциирующихся со "священными книгами" и т. п. 
   Система философии пурва миманса подвергалась странному обвинению в "атеизме" 
со стороны некоторых ее противников, – обвинение, конечно, поразительное для 
"правоверной" системы, которая, несомненно, признает Ишвару, или личного Бога, 
а равно Брахмана, или То, которое является базисом всей индийской философии. 
Обвинение, будучи нелепым и неосновательным, возникло на почве учений этой 
системы по поводу кармы, или закона духовной причинности. Система учит, что 
процесс кармы совершается согласно установленным и неизменным законам, которые 
действуют автоматично, без всякого отношения к воле, или к желаниям Ишвары, или 
Бога, – что "дела приносят свои плоды прямо, без всякого сверхчеловеческого 
вмешательства, а, следовательно, нет того, чтобы воля Божья проявлялась в 
каждом отдельном случае согласно с расположением Бога, Его желанием, в ответ на 
молитву или по другим сиюминутным побуждениям; одним словом, что карма есть 
"естественный закон", а не произвол со стороны божества. Обвинять пурва мимансу 
в атеизме столь нелепо, что кажется, будто обвинение это брошено в ироническом 
духе и в качестве насмешливой шутки, вследствие мучительного нерасположения к 
древнему авторитету. Аналогичным случаем в христианском мире могло бы быть 
обвинение старой пресвитерианской церкви в "атеизме" по поводу ее учения о 
предопределении. 
   Учения пурвы мимансы, касающиеся карма-йоги, или йоги труда и действия, а 
также соответственные учения относительно дхармы, более всего заслуживают 
уважения и внимания философа. "Философия труда", в связи со следствиями из нее 
вытекающими, обсуждается в ней весьма пространно. Разные догматические вопросы, 
касающиеся "плодов кармы", разбираются в ней с чудной ясностью и богатством 
подробностей в сочетании со строгим анализом. В этом состояла гордость 
некоторых древних учителей этой системы, желавших таким путем точно указать 
последствия одного какого-нибудь простого акта, проведенного через сотню 
воплощений. Они берут какое-нибудь незначительное действие и показывают, как, 
вытекая из него, возникают результаты величайшего значения и для самого 
индивидуума и для всего мира. Каждое крошечное событие и действие становится 
родоначальником миллионов результатов и следствий, почему необходимо крайне 
заботиться о том, чтобы поступать надлежащим образом и этим порождать хорошую 
карму и избегать дурной кармы, которая ведет к пагубнейшим результатам. Кто 
освоился с направлением такого рассуждения от причины к следствию, согласно 
великому закону причинности, тот может вообразить себе, до каких подробностей 
эти древние учителя доводили свои учения, почти не опасаясь противоречия. 
Например, можно было бы показать, как страстный взгляд черноглазой девушки, 
брошенный на прохожего в ее деревне тысячу лет тому назад, породил целый ряд 
причин и следствий, которые, по истечении девяти столетий, завершились 
рождением Наполеона Бонапарта, существование которого отличалось обилием 
губительных войн, стоивших жизни сотням тысяч людей и разрушивших счастье 
многих тысяч семейств; войн, наплодивших несметное количество вдов и сирот,