против навязанной силой религии выливались в идейные течения. В них сказалось 
влияние древне-иранской религии зороастризма, гностицизма, 
религиозно-философского учения манихейства, вобравшего в себя в свою очередь 
идеи зороастризма, христианства и буддизма. Наконец, огромное вли 0 яние на 
развитие исламской теологии оказала античная мысль. И все же, 
арабо-мусульманская философия как часть исламской культуры по сути дела 
оказалась без этапа древности – за нее эту стадию прошли другие, достижениями 
которых она успешно воспользовалась и довольно скоро (уже в XI-X вв.) выступила 
как имеющая свое собственное содержание и немалые успехи в разработке 
проблематики и обогащения философского видения мира. 
   Возникновение ислама внесло в жизнь народов Ближнего и Среднего Востока и 
северной Африки серьезные изменения. Для аравийцев, в среде которых он появился,
 это был совершенно новый тип сознания, принесший на место язычества, 
ориентированного на замкнутые внутриродовые интересы, сознание надродовое, 
надэтническое. Ислам приносит учение о едином (хотя и разделенном невежеством) 
человечестве, о едином его корне. Центральным пунктом этого соединяющего разных 
людей и разные народы сознания стала идея единого для всех них бога. На этой 
основе создаются новые механизмы управления огромным государством-империей; 
получают больший простор для развития ремесла, торговля, знания. 
   Ислам освободил аравийца от сознания абсолютной подвластности року, наделив 
его возможностью выбора своей судьбы. Правда, в этом вопросе Коран как исходная 
книга вероучения довольно противоречив. В нем есть аяты (стихи), где жизнь 
человека рисуется как целиком зависящая от божественного произвола: “Знает Он, 
что на суше и на море; лист падает только с Его ведома, и нет зерна во мраке 
земли, нет свежего или сухого, чего не было бы в книге ясной”; “Он творит то, 
что желает, ведь Аллах над всякой вещью властен”; “Он прощает, кому пожелает, и 
наказывает, кого пожелает”[19] . Но всемогущество и всевластие Аллаха 
предполагают вместе с тем, что человек обязан уразуметь мудрость бога, 
праведность дарованного им вероучения и сознательно идти его путем – тогда 
человека ожидает награда за добродель[20] . При этом единственным судьей 
человека является бог, и никакой другой человек – таким образом обретается 
пусть хотя бы в идее внутренняя свобода. 
   Свободная воля невозможна без знания, она является проявлением разума. 
Поэтому Коран провозглашает разум и знание основными добродетелями человека – 
без них нет и настоящей веры. 
   Конечно, не стоит преувеличивать возможности, открытые исламом, поскольку 
все его установления были направлены на утверждение религиозной доктрины и 
поэтому с самого начала вводили принципиальные ограничения в объяснение 
волнующих человека проблем. Коран отвечал самым простым общественным запросам, 
в нем нет теоретической глубины, по языку и идеям он соответствовал сознанию 
неискушенных в умозрении людей. Создаваясь на протяжении многих лет и отражая 
разные ситуации он не избежал разноречивых высказываний, формулировок. И когда 
он был канонизирован в качестве священной книги, положившей начало новому 
вероучению, встала проблема разъяснения его содержания, толкования и 
согласования разноречий, дополнения его установлений новыми, рождаемыми жизнью. 
Рядом с Кораном и хадисами (рассказами сподвижников Мухаммеда о жизни и 
изречениях пророка) создавалось, как их продолжение, мусульманское богословие. 
   И государственное управление, и судопроизводство, и хозяйственная жизнь, и 
решение теологических споров требовали более глубокого теоретического решения 
вопросов, нежели то, которое предлагало Писание. 
   Что такое единобожие? Что такое божественное всемогущество? Промысел божий? 
В чем заключается вера в Аллаха? Каково праведное поведение? Если все во власти 
Аллаха, то отвечает ли человек за свои поступки? Каждый ли человек может быть 
ответствен за них – малый ребенок, слабоумный? Что такое ответственность, 
свобода воли, разум? 
   Один вопрос влек за собой другие. Для ответа на них нужна была разработанная 
теория. Рядом, в соседней культуре – византийской, да и в библиотеках крупных 
ближневосточных городов и в монастырях сохранилась мудрость античности, ее 
высокая наука. 
   Изгнанные из Византии после осуждения на Никейском соборе (431) и 
обосновавшиеся в Персии несториане с целью распространения своей еретической 
теологии начали перевод трудов Аристотеля и его комментаторов (“Введение в 
Категории Аристотеля” Порфирия) на сирийский язык. В Сирии и Египте, вошедших в 
состав Халифата, монофизиты так же переводили на сирийский и коптский языки 
тексты Аристотеля. В персидском Гундишапуре нашли гостеприимство изгнанные по 
указу Юстиниана (529) философы платоновской академии. Помимо трактатов 
Аристотеля и “Введения” Порфирия здесь переводились также (на пехлеви) труды 
Гиппократа, Галена. 
   Начавшаяся еще до арабских завоеваний эта переводческая деятельность 
продолжалась и позже. Правда, на протяжении почти всего VIII века переводы 
выполнялись пока что в христианских школах. Но в это время сирийцы, работавшие 
врачами при дворах первых халифов и принявшие ислам, начали осуществлять 
переводы логических сочинений Аристотеля и медицинских трактатов Галена с 
сирийского на арабский язык. В Багдаде халиф Харун ар-Рашид основал в конце 
VIII века знаменитый Дом мудрости. Благодаря деятельности Хунайна ибн Исхака, 
Косты бен Луки, Сабита ибн Курры, библиотека Дома пополнилась многими 
переводами – античность предстала в достаточно цельном виде. 
   Проблема единства быти 
   Основной вопрос, который особенно остро стоял в первые века существования 
ислама, в период выработки его догматики, был вопрос о единобожии (таухид).