существам. Нетрудно понять, почему оно, как правило, следует за состраданием, а 
не предшествует ему: значительно легче сочувствовать несчастным, чем 
сопереживать радость счастливых, ибо последнее уже требует преодоления зависти, 
тогда как первое позволяет еще чувствовать свое превосходство над другими. 
Сорадование чтится во всех трех основных индийских религиях. В "Законах Ману" 
(VI.8) оно входит в список основных добродетелей, в котором занимает третье 
место после изучения Веды и скромности и предшествует вниманию. В 
"Таттвартхадхига-ма-сутре" Умасвати сорадование как дружелюбие по отношению ко 
всем существам идет, первым в списке полезных упражнений для души, который 
следует за начальным "обетом", но оно в определенном смысле раздваивается, так 
как наряду с ним указывается и радость (pramoda) по отношению к высшим (VII.6). 
В "Йога-сутрах" (1.33) сорадование названо в качестве первого из средств 
очищения сердца (вместе с состраданием, симпатической радостью и 
беспристрастием). По толкованию Вьясы, сострадание испытывают по отношению к 
тем, кто страдает, тогда как сорадуются счастливым, а Вачаспати Мишра уточняет, 
что сорадование - это добросердечность (sauharda), устраняющая даже следы 
зависти.

Концепция сорадования-дружелюбия специально разрабатывалась, однако, только в 
буддизме. В поучениях Будды оно определяется как одно из важных средств 
очищения сердца (Дигха-никая 1.251; Самъютта-никая 11.265; Ангуттара-никая IV.
150). Определение сорадования представлено в "Висуддхимагге" Буддагхосы. 
Размышление, на которое опирается сорадование: "Подобно тому как я желаю своего 
благополучия и люблю себя, так же обстоит дело и с другими, потому пусть они 
будут счастливы". А в его комментарии к "Сутта-ни-пате" 73 утверждается, что 
сорадование есть желание принести благополучие и радость живым существам, и 
здесь также вполне различима "положительная" акцентировка альтруистической 
установки сознания, отличаемая от сочувствия к чужому несчастью. Сорадование 
рассматривается как духовное упражнение, необходимое для достижения высших 
целей, при котором культивируемая благожела-

154

тельность обращается (в порядке возрастающей сложности) на людей дорогих, 
не-дорогих, нейтральных и, наконец, на врагов. "Разрабатывать" сострадательное 
сердце - значит желать, чтобы все существа достигли состояния счастья, мира и 
благополучия. Конечная задача - достижение "безграничного сорадования". 
Культивирование данного состояния описывается как процесс длительный и сложный. 
В "Дашабхумика-сутре", специально посвященной 10 ступеням совершенства 
бодхисаттвы, указывается, что бодхисаттва "пронизывает" всю вселенную своим 
умом и сорадованием, обладая безграничной свободой от ненависти, зависти и 
вражды к любому живому существу.















§ 3. МОРАЛИСТИЧЕСКАЯ АФОРИСТИКА И "НАГЛЯДНАЯ ПРОПОВЕДЬ"

Индийская моралистическая афористика и проповедь слишком богаты для того, чтобы 
быть представлены здесь хоть в сколько-нибудь пропорциональной полноте. 
Поэтические сентенции, прославляющие добродетели и порицающие пороки, были 
перлами рассыпаны по многим дидактическим текстам уже с древности, а 
впоследствии иногда даже собирались в специализированные антологии, многие из 
которых выборочно, а то и полностью переводились на европейские языки. Поэтому 
здесь целесообразно ограничиться лишь очень немногими хрестоматийными примерами,
 которые обычно цитируются в историях индийской словесности.

Так, среди многочисленных афоризмов индуистской литературы, можно выделить 
сентенции V книги "Махабхараты" - "Уддйога-парвы" ("Книга о старании"), где 
дядя Пандавов и Кауравов Видура наставляет отца Кауравов царя Дхритараштру [1]. 
Одна из серий вложенных в его уста сентенций (плоды анонимного афористического 
творчества, включаемые в самые различные тексты), завершается афоризмом:

1 Пандавы и Кауравы-два великих близкородственных клана, потомки Бхараты, 
конфликт, а затем война между которыми составила сюжет "Махабхараты".


"Справедливость есть единственное высочайшее благо, прощение - единственный 
превосходнейший мир, знание есть единственное совершенное зрение, а