ставится на первом (ср. "талмудическая" калькуляция "обетов" в буддизме 
каноническом), то во второй - на втором. Делающий "карьеру бодхисаттвы" может 
нарушить любые нравственные предписания, если духовное умозрение подскажет ему, 
что так он надежнее переправит других через океан сансары.

1 Различением канонического и неканонического буддизма мы пытаемся избежать 
употребления давно закрепившихся и в буддологии и за ее пределами терминов 
хинаяна и мпхаянп в качестве парных, поскольку в этом качестве они оказываются 
дезориентирующими. Прежде всего они являются чисто оценочными и тенденциозными, 
так как первый термин, означающий "малая колесница", есть не более чем 
уничижительная оценка теми буддистами, которые величали свой путь как "великую 
колесницу", других буддистов, с коими они конкурировали, а потому и 
употребление самих этих терминов буддологами-немахаянистами является 
общепринятым недоразумением, ибо оно несет очевидную конфессиональную окраску. 
Если попытаться дифференцировать объективно то, что в этих терминах различается 
весьма субъективно, то следует говорить о буддийских школах, создававших особым 
образом структурированные собрания канонических текстов или опиравшихся на них 
(вначале в рамках Виная-питаки и Сутра-питаки, позднее также и 
Абхидхарма-питаки) и тех направлениях, которые примерно с I в. н.э. 
противопоставили им другие принципы организации авторитетных текстов, претендуя 
на альтернативное прочтение и хранение начального буддийского наследия. С этими 
различиями в самой текстопорождающей деятельности соотносились и содержательные 
переакцентировки общего наследия (переоценки понятий "архат", "бодхисаттва" и 
"будда", попытки ускорить "метод спасения" через помощь адепту извне, иная 
степень апеллятивности к мирянам и т.д.). Предлагая очень условно обозначать 
первых буддистов как "каноничных", а вторых как "неканоничных", мы не 
вкладываем в это различение никакой оценки, но лишь акцентируем значение 
текстопорождающей деятельности для традиции в целом. Нельзя не обратить 
внимания и на то, что простой фактологической ошибкой является 
противопоставление друг другу первого и второго направления в буддизме в 
качестве раннего и позднего. Школы "каноничных" буддистов успешно развивались и 
множились не только до деятельности самой знаменитой фигуры их оппонентов - 
Нагарджуны (II-III вв.), но и после него, а канон тхеравадинов - самых 
"каноничных среди каноничных" дописывался и редактировался вплоть до III-IV вв.,
 т.е. после создания "сутр нового типа" вроде сутр цикла Праджняпарамиты, 
"Буддхаватамсаки", "Саддхарма-пундарики" и прочих ранних текстов "большой 
колесницы". Тем не менее мы все же позволяем себе пользоваться термином махпянп 
вместо "неканонического буддизма", так как он является менее одиозным с научной 
точки зрения, чем хинаянц.

139











§ 2. МОРАЛЬНЫЕ НОРМЫ И СОВЕРШЕНСТВА

В соответствии с вышесказанным "ключевые" нравственные добродетели 
целесообразно расположить в той последовательности, при которой вначале были бы 
выделены минимальные нравственные требования трех основных традиционных религий 
Индии к своим последователям, а затем некоторые из нравственных совершенств, по 
которым как по ступенькам лестницы должен продвигаться делающий "карьеру 
бодхисаттвы".

Первой во всех индийских версиях компонентов начального нравственного обета 
идет, как мы убедились (см. § 1, гл. II) ахимса (ahimsa - букв, "не-вреждение") 
- ненасилие как избежание убийства и причинения вреда действием, словом и 
мыслью любому живому существу. Первое из наиболее известных упоминаний о ней 
содержится в "Чхандогья-упанишаде" (III. 17.4), где она входит в число пяти 
добродетелей (наряду с подвижничеством, щедростью, честностью и правдивостью), 
моделирующих традиционное понятие приношения даров жрецам. Однако инициаторами 
возвышения ахимсы на пьедестал центральной добродетели стали не брахманис-ты, 
но, напротив, их оппоненты - "диссидентствовавшие" философы шраманского периода 
(VI-V вв. до н.э.), которые подвергли сомнению эффективность ведийского ритуала,
 руководствуясь рациональными критериями, одним из которых была несовместимость 
предписываемых жертвоприношений (многие из которых требовали заклания животных) 
с принципом "невреждения". Адживики - влиятельнейшее направление шраманского 
времени - даже разработали целую иерархию людей, распределяемых по цветам, в 
которой последнее место заняли "черные" - охотники, мясники и прочие, 
участвующие в убийстве животных (Ангуттара-никая III.383-384). О том, что уже в 
эту эпоху велись дебаты на предмет совместимости благочестия и радикального 
ненасилия, свидетельствуют предания "Махабхараты" о мудрецах древности, один из 
которых, мифический основатель санкхьи Капила, порицает Веды за то, что они