божие так или иначе доминировала над идеей первородного греха.

Помимо этого, так сказать, социально-прагматического фактора существовали и 
весьма важные общемировоззренческие предпосылки для исторического торжества 
концепции доброты человеческой природы в конфуцианстве.

101

Ставшее основополагающим для всего конфуцианства понимание соотношения между 
человеческой природой и небесным предопределением (тянь мин) было закреплено в 
таких фундаментальных произведениях, как "Ли цзи": "Предопределяемое небом 
(дословно: то, что приказывает небо. - А. К.) называется [индивидуальной] 
природой" ("Чжун юн", § 1), и "Чжоу и": "До истощения [исследуются] принципы, 
до исчерпания [раскрывается индивидуальная] природа - для того чтобы дойти до 
конца в том, что предопределено" ("Шо гуа чжуанъ", § 1).

Передающий здесь понятие предопределения иероглиф "мин1" имеет этимологическое 
значение - "устный приказ", о чем свидетельствуют входящие в его состав 
элементы: "рот" (коу) и "приказ" (лин). Осмысление неба как безмолвно [1] 
руководящей миром силы с необходимостью привело к переосмыслению миy1 как 
негласного предписания, предопределения, судьбы. Подобно русскому слову 
"судьба", так же первоначально выражавшему идею устного приказа, приговора, 
"суда", иероглиф "мин1" соединяет в себе значения "жизненное предопределение" и 
"предопределенная жизнь". Здесь же заключено объяснение того факта, что с 
помощью термина "мин1" образуются, казалось бы, противоречащие друг другу 
высказывания. Например, в "Лунь юе" смерть в одном случае определяется как мин 
(VI, 8,10), а в другом - как "утрата мин" (XIV, 12,13). Но ведь точно так же и 
по-русски о смерти может быть сказано: "Такова судьба" и "Знать, не судьба!". 
Все дело в том, что в первом случае под "судьбой" подразумевается жизненное 
предопределение, а во втором - сама жизнь, зависящая от предопределения.

1 "Несомое вышним небом не имеет ни звучания, ни запаха" ("Ши цзин", III, I, 1. 
7); "Учитель сказал: "Разве небо [что-нибудь] говорит?"" ("Лунь юй", XVII, 
17/18/19); "Небо не говорит" ("Мэн-изы", V А, 5).


Интересно, что в основных европейских языках имеются термины, выражающие два 
аксиологически противоположных понятия судьбы: судьбы как счастья (доброй 
судьбы) и судьбы как несчастья (злой судьбы). В древнегреческом это tyche 
("попадание", "удача", "счастливый случай") и апапсё ("необходимость", 
"насилие", "страдание"), aisa ("доля", "жизненный век", "справедливость") и 
dice ("судебный приговор", "наказание", "возмездие", "кара"), moira ("часть", 
"доля", "владение", "счастливый удел", "счастье", но также - "несчастный удел", 
"кончина", "гибель") или eimarmene ("судьба", "справедливость") и ammoria 
("несчастная судьба", "несчастье", "беда"), moros ("участь", "жребий", 
"кончина", "смерть")

102

или potmos ("участь", "жребий", "несчастье" "смерть"); в латыни - fortuna 
("случай", "удача", "успех", "счастье") [1] и fatum ("рок", "неизбежность", 
"неотвратимое несчастье", "гибель", "смерть") [2]; в русском - "счастье" [3] и 
"рок", "судьба" [4] и "участь" [5], "доля" [6] и "недоля". Нет нужды говорить, 
что это различие распространяется и на заимствования из классических языков в 
языках новоевропейских. Из приведенного попарного списка терминов явствует 
также связь идей счастливой судьбы и случайности и, наоборот, несчастливой 
судьбы и необходимости.

Китайский термин "мин1" не обладает такой парой ни в смысле оппозиции "счастье 
- несчастье", ни в смысле оппозиции "случайность - необходимость", имея 
значение предопределения как благого дара свыше (т.е. дара благого Неба). И 
судьба как случайность, и судьба как необходимость суть формы несвободы, 
которая не может быть познана, но может быть лишь угадана; напротив, 
предопределение допускает возможность свободы (о чем свидетельствует, например, 
совмещение в христианстве идей предопределения и свободы воли) и познания: "И 
познаете истину, и истина сделает вас свободными" (Иоан., 8, 32).

Понятие "мин1" предполагает отсутствие абсолютной необходимости в двух смыслах: 
как возможность изменения самого предопределения (ср. с идеей Нового завета) и 
как возможность подчинения ему или уклонения от него (ср. с идеей свободы воли).
 Подобное осмысление широко представлено уже в таких древнейших памятниках 
китайской идеологии, как "Шу цзин", "Ши цзин" и "Чжоу и".

1 Слепота богини Фортуны выражает идею случайности, а другой ее атрибут - рог 
изобилия - идею счастья.
2 О неотвратимости судьбы-фатума свидетельствуют известные максимы: Fata 
vo-lentem ducunt, nolentem trahunt (Послушных судьба ведет, непослушных - 
тащит), Fata viam invenient (От судьбы не уйдешь).
3 Идею случайности счастья как судьбы выражают пословицы: "Глупому - счастье", 
"Счастье, что трястье: на кого захочет, на того и нападет" (Даль В.И. Пословицы