Общественный договор. Как бы ни был полон и разумен свод естественных законов, 
он не способен гарантировать мирный порядок. Для этого необходимо обуздать 
природные страсти. Без угрозы наказания, принуждения и меча это невозможно. 
Следование естественным законам - это свободный выбор каждого человека. Должное 
же поведение должно быть, по Гоббсу гарантировано, и полагаться в этом на 
моральную сознательность человека недальновидно.

Только государство, соединяющее "воли граждан в единую волю" и представляющее 
собой силу принуждения, может гарантировать порядок и справедливость. 
Справедливость, как и собственность, начинаются, по Гоббсу, именно с основанием 
государства. Государство основывают сами люди - посредством особого рода 
соглашения каждого человека с каждым другим. Так рождается Левиафан [4] - над-

1 Оукшот М. Моральная жизнь в сочинениях Томаса Гоббса / Пер. Е. Косиловой // 
Оукшот М. Рационализм в политике и другие статьи. Пер с англ. М., 2002. С. 166.
2 См., например: Гоббс Т. О гражданине [III, 31] // Указ. соч. С. 317; Гоббс Т. 
Левиафан [XV] // Указ. соч. С. 123.
3 Гоббс Т. Левиафан [XLVI // Указ. соч. С. 511.
4 Гоббс Т. Левиафан в иудейской, ветхозаветной мифологии - морской дракон, 
огромное чудовище, противостоящее Богу и поражаемое им в начале времен. Этот 
образ привлечен Гоббсом как символ огромного живого организма, мощь которого 
сопоставима лишь с мощью Бога.


601

личная личность, искусственный человек, "смертный Бог, которому мы под 
владычеством бессмертного Бога обязаны своим миром и своей защитой" [1].

Государство не всегда устанавливается на основе соглашения; оно может быть и 
результатом захвата, или "приобретения". Но в любом случае власть суверена, т.е.
 того, кто является носителем верховной власти, абсолютна и не может быть 
предметом суждения подданных, не говоря уже об их прямом вмешательстве в дела 
власти. С установлением государства меняются ценностные ориентиры принятия 
решений и критерии оценки. Государственные законы становятся критерием как 
правовых, так и нравственных определений: теперь обязанности человека 
определяются соглашениями, оформленными в виде законов, которые и задают 
критерий определения и оценивания добродетели и порока. С утверждением 
гражданского закона устанавливается мерило добра и зла, и судьей в этом 
становится законодатель [2]. Даже на фоне изменчивости законов в разных 
государствах справедливость как таковая всегда состоит в одном: в подчинении 
законам. В более широком плане "добрыми нравами, т.е. моральными добродетелями, 
являются такие нравы, благодаря которым однажды возникшая государственная 
организация лучше всего может сохраниться" [3].

Хотя подданные обязаны полностью подчиняться государственной власти, за ними 
сохраняются определенные свободы. Это не та свобода, говорит Гоббс, которая 
воспевается поэтами: поэты на самом деле говорят о свободе суверенов, а если 
индивидов, то лишь в естественном состоянии. Однако и в государстве у индивида 
сохраняется свобода: во-первых, делать все то, что не запрещено сувереном; 
во-вторых, свобода "в отношении всего, право на что не может быть отчуждено 
соглашением"; таково в первую очередь право на защиту собственной жизни [4]; 
в-третьих, право отказаться от обвинения в собственный адрес, а также от 
выполнения приказа суверена, противоречащего целям государственного соглашения 
(направленного на сохранение жизни граждан); в-четвертых, подданные 
освобождаются от обязанности повиноваться суверену с тех пор, как суверен 
оказывается неспособным защищать их; и, наконец, в-пятых, в случаях: а) 
пленения, б) отказа суверена от власти (за себя и за своих наследников), в) 
изгнания, г) перехода суверена в подданство другому суверену.

1 Гоббс Т. Левиафан [XVII] // Указ. соч. С. 133.
2 Гоббс Т. Там же [XXIX] // Указ. соч. С. 252.
3 Гоббс Т. О человеке [XIII, 9] // Указ. соч. С. 259.
4 Гоббс Т. Левиафан [XXI] // Указ. соч. С. 169.

602


Гоббс, таким образом, задает рамки социальной этики, которая в тенденции по 
существу сливается с позитивным правом. Строго говоря, только на базе 
государственного законодательства и естественные законы становятся законами в 
собственном смысле слова, а до того, т.е. вне государства, они являются "лишь 
качествами, располагающими людей к миру и повиновению" [1]. С возникновением 
гражданского закона и изменением критерия моральных различий проясняется и 
содержание моральной философии.

Таким образом, мы находим у Гоббса два типа морали - это мораль естественного 
общества, выраженная в своде заповеданных Богом естественных законов, и мораль 
политического общества, выраженная в позитивном праве. В большинстве изложений 
Гоббсовой моральной философии утверждается, что Гоббс постулирует эгоистическую