Следовательно, добродетель есть расположение души, устойчиво располагающее нас 
к совершению добрых поступков, в свою очередь порок как склад души создает 
привычку к злым поступкам. А поскольку нравственная ценность действия 
соизмеряется с его приближенностью или удаленностью относительно высшей цели 
естественного стремления человеческого существа (от Блага), то добродетель 
можно будет определить как расположение, соответствующее природе, порок же - 
как несоответствующее, или, другими словами, всякий согласный с разумом акт 
будет считаться хорошим, несогласный - плохим. Благость поступка определяется 
как целью, ради которой он совершается - высшую оценку получает поступок, 
относимый к первопричине всякого блага, к Богу, - так и надлежащими 
обстоятельствами. Большое внимание Фома уделяет интенции поступка, 
направленности его на цель, - она в первую очередь и определяет его 
нравственное качество. Злая интенция неизбежно порождает злое деяние, а добрая 
интенция для полноты исполнения благого поступка требует и правильного подбора 
средств, без которых она недейственна. Но в любом случае благое намерение 
должно цениться высоко, а иногда и выше самого акта. "Поскольку человеческие 
дей-

539

ствия, как и природные вещи, подлежат божественному провидению, зло в 
человеческих поступках должно быть подчинено некоторому доброму завершению. Оно 
же самым подобающим образом достигается тем, что прегрешения караются. Так, 
справедливости, определяющейся равенством, подлежат превышения должной 
количественной меры. Человек же превышает свою количественную меру, когда 
предпочитает свою волю воле Божьей, удовлетворяя ее наперекор божественному 
порядку. Неравенство устраняется, когда человек считается претерпевающим нечто 
против своей воли, согласно порядку. Итак, человеческие прегрешения должны 
получать божественное наказание, а добрые деяния по той же причине должны 
получать награду" (Corn. Gent., III, 140).












§ 2. ТИПОЛОГИЯ ДОБРОДЕТЕЛЕЙ

В соответствии с "Никомаховой этикой" Аристотеля, Фома утверждает, что если бы 
человек был чистым духом или его тело было полностью ему подвластно, то ему 
достаточно было бы просто знать, что делать, чтобы действовать добродетельно, т.
е. для нравственной жизни достаточно было бы интеллектуальных добродетелей. Но 
для нравственной жизни важны и особые расположения души, связанные со 
способностью желания (воли), направляющей к добру не только ум, но и всего 
человека в целом. Это - нравственные добродетели, можно сказать, "инстинкты" 
добра в душе. Две названные разновидности добродетелей не могут обойтись одна 
без другой: интеллектуальные добродетели, такие как интеллект, наука и мудрость,
 имеющие дело с первыми причинами, поскольку они не относятся к поступкам, 
могут существовать и без нравственных, но такая интеллектуальная добродетель, 
как рассудительность (prudentia), имеет прямое отношение к действенному 
осуществлению моральной цели - не просто правильно мыслить, но и жить, и жить 
достойно. Она участвует в ситуации выбора средств для достойного поведения, что 
требует разумной оценки обстоятельств.

Однако в силу несовершенства человеческой природы и наличия свободной воли 
субъект под влиянием вожделения может считать за благо то, что противоречит 
разуму. В этом случае разуму должны помочь нравственные расположения, ставшие 
второй природой человека, - они направят рассудительность в нужное русло. 
Следовательно, в человеческой жизни нравственные добродетели определяют желание 
подобающей цели (что должно делать), а рассудительность как интеллектуальная 
добродетель ("правильное основание действования") осуществляет выбор средств 
(как это сделать). Три остальные нравственные добродетели - справедливость, 
умеренность (воздержанность) и мужество (сила) направлены на умерение страстных 
начал.

540

Также в духе Аристотеля Фома определяет добродетель как некоторую середину в 
вещах, в действиях и в страстях, определяемую критерием разума. Среди страстей 
выделяются страсти вожделения (любовь и ненависть, удовольствие и печаль) и 
страсти гнева (надежда, страх, отвага, гнев). Страсть складывается из телесных 
и душевных аффектов в их единстве и является реакцией всего живого существа на 
значимые для него объекты. В страсти выражается желание, а наиболее общей 
формой осуществления желания оказывается любовь. Фома, как и Августин, видит в