Исследуя природу вещей, скептицизм убеждается, что всякому положению можно 
противопоставить другое, столь же основательное, как и первое. Собственно 
говоря, все содержание скептицизма и сводится к тому, чтобы по каждому вопросу 
формулировать проти-

431

воположные тезисы и доказывать, что они равносильны с точки зрения 
достоверности и недостоверности. Поскольку это удается, то человеку следует 
признать непознаваемость мира как позитивную программу и воздерживаться от 
суждений. "Воздержание от суждения есть такое состояние ума, при котором мы 
ничего не отрицаем и ничего не утверждаем..." [1], оно тем отличается, например,
 от состояний сомнения, неуверенности, обычного незнания, что при нем 
отсутствует само стремление к познавательной определенности. Воздержание для 
скептика обладает достоверностью, его нельзя считать вынужденным состоянием, на 
которое ум обрекается в силу своей слабости, напротив, оно является позитивным 
выводом испытующего мир ума, его высшим знанием. Если результатом сомнения или 
незнания является смятение, растерянность, сожаление, неудовлетворенность и т.п.
, то следствием воздержания является спокойствие, невозмутимость; полная 
внутренняя удовлетворенность. Состояние воздержания есть одновременно состояние 
душевного покоя.

1 Секст Эмпирик. Соч.: В 2 т. М., 1975-1976. Т. 2. С. 209. Далее в главе ссылки 
на это издание будут даваться в тексте указанием тома (первая цифра) и страницы 
(вторая цифра).


"Тот же, кто не имеет определенного суждения о том, что хорошо или дурно по 
природе, как не бежит от него, так и не гонится за ним напряженно, почему и 
остается невозмутимым. Стало быть, то, что рассказывают о живописце Апеллесе, 
досталось и на долю скептика, а именно: говорят, что он, рисуя лошадь и пожелав 
изобразить на картине пену лошади, потерпел такую неудачу, что отказался от 
этого и бросил в картину губку, которой обыкновенно снимал с кисти краски; и 
губка, коснувшись лошади, воспроизвела [на картине] подобие пены. Так и 
скептики надеялись достичь невозмутимости путем суждения о несоответствии 
явления и мыслимого; не будучи в состоянии это сделать, они воздержались. За 
воздержанием же случайно последовала невозмутимость, как тень за телом" (2, 
213).

Здесь существенно то, что связь между воздержанием от суждений как 
гносеологической концепцией и невозмутимостью как моральным идеалом является 
случайной, найденной сугубо эмпирически. Рассмотрение перехода от 
познавательного скептицизма к состоянию душевного покоя в качестве необходимого,
 теоретически обоснованного явно противоречило бы идее воздержания от суждений. 
Однако не только логических ловушек боится скептицизм. Он одновременно 
стремится избежать той пустоты, бессодержательности, на которую неизбежно 
обрекается этика внутреннего самоудовлетво-

432

рения. В самом деле, о состоянии невозмутимости, душевного покоя ничего нельзя 
сказать, кроме того, что оно равно самому себе. Когда же скептики выдвигают 
положение, что невозмутимость является случайно обнаруженным и неожиданным 
следствием воздержания от суждений, то они тем самым переносят акцент на 
воздержание от суждений.

Собственное содержание скептической этики состоит в том, чтобы релятивировать 
наши знания о благе, счастье, справедливости, добре и т.д., лишить их 
какой-либо познавательной определенности. Мораль в этом отношении ничем не 
отличается от других вещей, о ней также возможны взаимоисключающие по 
содержанию, но равнозначные с точки зрения достоверности суждения. Именно этого 
не понимала интеллектуалистически ориентированная этика. Прежде всего скептики 
обрушиваются на традиционный для античной этики познавательный оптимизм, на 
стремление найти общезначимые, независимые от субъекта, неизменные понятия. 
Такие понятия, как полагают они, являются фикцией. Если бы в самом деле 
существовало благо по природе или зло по природе, т.е. истинное благо или 
истинное зло, то они были бы благом и злом для всех, подобно тому как огонь, 
будучи согревающим по природе, согревает всех. В действительности же 
представления различных народов и различных людей о благе, зле и безразличном 
весьма отличаются друг от друга. Кроме того, фактическое благо разных индивидов 
различно: то, что полезно одному, вредно другому. Содержание десятого тропа 
скептиков [1], более всего связанного с вопросами нравственности, и состоит в 
том, чтобы противопоставить обычай обычаю, закон - закону, поведение - 
поведению, догму - догме, верование - верованию, обычай - закону, поведение - 
догме и т.д. Скептики показывают, что реальная нравственная жизнь представляет 
собой многообразие фактов, взаимно отрицающих друг друга.

1 Десять так называемых скептических тропов - аргументов против возможности 
точного знания - были сформулированы Энесидемом из Кноса (I в. до н. э.). См.: