(гневливую, вожделеющую), причастную к добродетели, но лишь постольку, 
поскольку она повинуется разуму, может направляться правильными суждениями. 
Второй подлинно человеческой частью души является разум. Она также бывает 
двоякой. "С одной стороны, она обладает им в собственном смысле слова и сама по 
себе, а с другой - это нечто, слушающееся суждения, как ребенок отца". 
Соответственно этому происходит разделение добродетелей: "одни добродетели мы 
называем мыслительными, а другие - нравственными; мудрость, сообразительность и 
рассудительность - это мыслительные добродетели, а щедрость и благоразумие - 
нравственные" (EN, I, 13, 1103 а). Мыслительные добродетели образуют первую 
эвдемонию, высшее, самое ценное человеческое блаженство, которое Аристотель 
называет еще проявлением божественного в человеке. Нравственные добродетели 
образуют вторую эвдемонию. Как мы уже отмечали, собственным предметом этики 
являются нравственные добродетели, которые ведут, хотя и ко второй по рангу, но 
тем не менее эвдемонии.

Нравственные добродетели возникают как результат взаимодействия разумной и 
неразумной частей души. Точнее речь идет об отношении повинующегося разума к 
стремящейся части души. В этом смысле добродетели являются специфической мерой 
человеческого бытия. Животные и боги не причастны к ним, так как первым для 
этого недостает разума, а вторые лишены аффектов, неразумных страстей. Животные 
ниже добродетелей, боги выше их. Добродетели есть мера человечности.

384

"Добродетель - это способность поступать наилучшим образом во всем, что 
касается удовольствий и страданий, а порочность - это ее противоположность" (EN,
 II, 2, 1104 в).

Мало сказать, что склонности вместе с разумом входят в состав этических 
добродетелей. Существенное значение имеет их конкретное соотношение, которое 
является оптимальным тогда, когда разум господствует, а чувства повинуются. 
Склонности, аффекты составляют предмет, вещество этических добродетелей, а 
разум - их управляющее начало. При этом склонности нельзя истолковывать как 
пассивный и малозначащий элемент; они представляют собой 
деятельно-стимулирующее начало. Добродетель, пишет Аристотель, возникает тогда, 
когда верно направленный разум согласуется с движением чувств, а движение 
чувств согласно с разумом. Движения чувств имеют относительную 
самостоятельность, им свойственна своя собственная добродетель. Более того, 
"скорее верно направленное движение чувств, а не разум служит началом 
добродетели" (ММ, I, 7, 1206 в).

Исходя из этических текстов Аристотеля, можно предположить, что добрый настрой 
чувств, скорее всего, состоит в их готовности слушаться указаний разума. Сама 
же эта готовность, видимо, определяется их витальной силой: она может быть 
чрезмерной, что станет источником противодействия разуму, может быть и 
недостаточно развитой для деятельного осуществления разумно обозначенных целей, 
оптимальной же, по-видимому, является некое среднее их состояние, делавшее их 
открытыми для подчинения разуму как господствующему началу. Отношения разума и 
аффектов (чувств) могут напоминать отношения возницы и непослушных коней, а 
могут напоминать отношения отца и послушных детей. Во втором случае - случае 
готовности быть послушными - они соучаствуют добродетели.

Добродетели являются прижизненными приобретениями человеческого индивида. 
Согласно Аристотелю, душевные движения, силы бывают троякого рода: а) страсти, 
движения чувств (гнев, страх, радость, зависть и т, д.) - все, чему сопутствует 
удовольствие и страдание: б) причина существования чувств, страстей; в) 
приобретенные свойства, устои души или то, в силу чего мы верно или дурно 
относимся к чувствам, страстям. Добродетели не подходят ни под понятие чувств, 
ни под понятие их причины, они суть приобретенные состояния души. "Добродетели 
существуют в нас не от природы и не вопреки природе" (EN, II, 1, 1103 а). Они 
не от природы, ибо зависят от правильных суждений, и не помимо природы, ибо 
имеют своим предметом природные склонности.

385

Этическая добродетель слагается путем привычек, от них-то она и получила свое 
название (речь идет о том, что в древнегреческом языке слова "нрав" (ethos) и 
"привычка" (ethos) отличались друг от друга одной буквой, одинаковой в звучании 
и разной в написании: в первом случае это была седьмая буква алфавита - эта (?),
 во втором - пятая буква эпсилон (е). Она есть свойство и результат поведения, 
практического опыта общения. Люди становятся справедливыми, на деле действуя 
справедливо, мужественными, поступая мужественно. Устои души, ее приобретенные 
состояния зависят от различия деятельностей. Поэтому многое зависит от того, к 
чему люди с самого начала приучаются, какие привычки прививаются им с детства. 
Решающее значение имеют первые поступки и формируемые на их основе привычки.

Так как добродетель является функцией практической деятельности, то она каждый 
раз индивидуализирована: "поступок связан с частным обстоятельством" (EN, VI, 8,
 1141 в). Добродетельность в каждом отдельном случае имеет свою собственную 
меру, определить которую невозможно без соответствующих навыков, привычки, без