Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.
Стыд пропадет. Человеку хорошему люди худые
Лживыми станут вредить показаньями, ложно кляняся.
Следом за каждым из смертных бесчестных пойдет неотвязно
Зависть злорадная и злоязычная, с ликом ужасным.
Скоро с широкодорожной земли на Олимп многоглавый,
Крепко плащом белоснежным закутав прекрасное тело,
К вечным богам вознесутся тогда, отлетевши от смертных.
Совесть [1] и Стыд. Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды
Людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет" (182-201).

1 В древнегреческом оригинале Эмеуйт в точном смысле означает боязнь воздаяния.


Завершая и обобщая картину деградации человеческого рода, Гесиод к своим мифам 
о Прометее и пяти временах добавляет басню о соловье и ястребе, которая 
является вообще первой европейской басней. Ястреб, вонзив свои когти в соловья, 
говорит тому: "Что ты, несчастный, пищишь? Ведь намного тебя я сильнее: как ты 
ни пой, а тебя унесу я, куда мне угодно" (207-208).

Общая причина всех несчастий - отступление от правды, на которой держится 
порядок мира, который и диктует людям почтительное отношение к богам и 
справедливое отношение друг к другу.

Несправедливый путь, на который встал Перс и который явился причиной его бед, 
есть плохой путь, путь зла. А какой же путь был бы правильным? Трудный путь 
добродетели, который есть в то же время добродетельный путь труда - таков ответ 
Гесиода: "Путь не тяжелый ко злу обитает оно недалеко. Но добродетель от нас 
отделили бессмертные боги // Тягостным потом: крута, высока и длинна к ней 
дорога" (288-290). За словом, переведенным на русский язык В. Вересаевым как 
добродетель, в греческом оригинале стоит ??? - то самое ???, которое переводчик 
"Илиады" Н. Гнедич перевел как доблесть. Праздность, порождая зависть к чужому 
богатству и благополучию, ведет к несправедливости, соблазну добиться того же 
обманом и силой.

319

Что же делать Персу и всем испорченным людям железного века, типичным 
представителем которого он является? Быть справедливым ("слушайся голоса правды 
и думать забудь о насилье" - 275) и упорно трудиться ("так полюби же дела свои 
вовремя делать и с рвеньем" - 306). Под справедливостью Гесиод понимает 
доброклятвенность, беспристрастный суд, следование закону. Он связывает ее с 
судопроизводством и тем самым на века задает этому понятию именно 
этико-юридический смысл. Труд он понимает в том значении, которое впоследствии 
в истории моральной культуры запечатлелось в формуле: "кто не работает, тот не 
ест".

Справедливость и труд - таковы устои нравственного канона Гесиода. О 
справедливости говорит и Гомер, но она не типична для героического этоса. 
Признание нравственной ценности труда - исключительное открытие и заслуга 
Гесиода. Через посредство Гесиода, поднявшего ценности справедливости и труда 
до этических высот, класс мелких собственников и в целом неаристократические 
слои населения заявили себя в качестве самостоятельной духовной и исторической 
силы, предъявили свои претензии на то, как должно быть устроено публичное 
пространство государственно-общественной жизни. Они не согласились оставаться в 
тени аристократии и отдать последней государство в "вотчинное" пользование. 
Наряду с героической утопией они создали свою утопию, свое видение того, каким 
в идеале должен быть этот мир. Гесиод через идеал справедливости, понимаемой 
как следование закону и честный суд, и труда, понимаемого как бережливость, 
стремление к надежному достатку, богатству, выгоде, задал вторую основную 
доминанту общественной морали, которая получила свое название мещанской уже в 
наше время - тогда, когда эта доминанта стала господствующей. Мещанская мораль 
противостоит аристократическому (гомеровскому) этосу с его ориентацией на 
высокую доблесть, честь, славу, щедрость, которая была первой по времени и 
оставалась главенствующей в общественных нравах вплоть до Нового (буржуазного) 
времени. Соотношение, борьба, взаимовлияние этих основных тенденций 
существенным образом определяло и определяет состояние и динамику общественной 
нравственности в европейской истории.

На пути добродетели стоят два тесно связанных между собой препятствия: соблазн 
и глупость. В наказание за украденный для них Прометеем огонь люди, говорит 
Зевс, "возлюбят, что гибель несет им" (58). С этой целью он создал Пандору с ее 
злополучным ящиком. Праздное желание получить все легко и быстро толкает 
человека на путь зла, который является первым, ближайшим путем, ибо "обитает 
оно недалеко" (288). Не всякий может увидеть конец, то, что скрыто:

320

"Дурни не знают, что больше бывает, чем все, половина,
Что на великую пользу идут асфодели и мальва" [1] (40-41).