"Тебе, Мухаммед, и Ною Мы завещали одну религию, то есть одни и те же принципы, 
о которых нет разногласия в Законе: признавать единобожие, соблюдать молитву, 
закат, пост, хадж, приближаться к Богу посредством благих дел, посредством того,
 что в сердце и что совершают органы тела, блюсти правдивость, верность обету, 
честность и надежность, уважать родственные узы; воздерживаться от убийства и 
пре-

248

любодеяния, от нанесения вреда тварям, как бы они себя ни вели, от нападения на 
любое живое существо, от низостей и всего, что нарушает достоинство (муру'а)" 
("Ахкам аль-кур'ан (Положения Корана)", т.5, с. 74-75). Так Ибн аль-Араби, 
комментируя аят 42:11(13), подытоживает общие, с точки зрения ислама, 
установления авраамической традиции.










Выбор в случае столкновения интересов

Если в одной и той же ситуации возможны две или более линии поведения, 
необходимо выбрать одну из них. Разные линии поведения ведут к удовлетворению 
разных интересов, а значит, следует осуществить выбор между ними. Основу для 
него представляет принцип перевешивающего баланса: приоритет отдается более 
эффективным намерениям-и-поступкам. На общее правило в емкой формулировке Ибн 
Таймиййи (ум. 1328) часто ссылаются арабо-мусульманские авторы: следует 
предпочесть "более весомое", дабы осуществить более значительный из двух 
интересов, оставив в стороне менее значительный, и устранить большую из двух 
порч, допустив меньшую (Ибн Муфлих аль-Макдиси. "аль-Адаб аш-шар'ийя" ("Этикет 
Закона"), т. 3, с. 479).

Предполагается, что выбор благодаря установлению перевеса всегда возможен. 
Поэтому, хотя интересы сталкиваются, конфликта не возникает: всегда можно 
решить, какой из интересов весомее. Выбор в пользу чего-то одного в данной 
конкретной ситуации вовсе не отрицает ценности отвергнутого: то, что отклонено 
в одном случае, вполне может оказаться предпочтительным и быть избрано в другом.
 Ценности принципиально относительны, они не обладают абсолютным характером. 
Пожалуй, только жизнеспособность уммы не может быть ничем превзойдена: это 
наиболее весомый из всех интересов.

"Посланник Божий (да благословит и приветствует его Бог!) сказал: "Если 
присягнули двум халифам, умертвите последнего из них"" (Муслим 3444, параллелей 
нет; хадис имеет непрерывную цепь передатчиков вплоть до Мухаммеда). Как 
подчеркивает в своем комментарии ан-Навави (1233-1277), это крайняя мера, к 
которой следует прибегнуть, только если все способы мирного решения конфликта 
исчерпаны. Варианты подобных мирных решений подробно рассматривают аль-Маварди 
(974-1058): добровольная отставка того, кто принял халифат позже, жребий в 
случае невозможности установить

249

приоритет, и т.д. ("аль-Ахкам ас-султанийя" ("Нормы правления"), с. 10). Хотя 
эти рассуждения оставались теоретическими, вряд ли находя себе применение в 
политической практике, они тем не менее характерны: единству уммы, а' значит, 
ее жизнеспособности, двуначалие (не говоря уже о многоначалии) составляет 
величайшую угрозу, а потому приходится идти даже на крайние меры и жертвовать 
жизнью мусульманина, чтобы сохранить единоначалие (тем самым воплощая принцип 
тавхида в политической сфере).

Точно так же сохранить единоначалие, чтобы избежать раскола и уберечь умму от 
потрясений и гибели, безусловно предпочтительнее, нежели соблюсти благочестие 
высшего руководителя (имама или халифа). Совершение великого греха (кабира) 
является, безусловно, осуждаемым, и допустившие его люди (прав, фасик - 
нечестивый) не считаются справедливыми (см. гл. V, § 2, п. 3). Однако в случае, 
если на другой чаше весов оказывается единство уммы, нечестивость правителя 
становится как будто извинимой. Величайший авторитет в традиционных науках, 
Джаляль ад-Дин ас-Суюты (1445-1505) пишет, что имама нельзя смещать по причине 
"нечестия" (фиск), тогда как судью (кади) за это лишают должности, обоснование 
же этого - в том, что смещение имама чревато "расколом" (фитна) ("аль-Ашбах 
ва-н-назаир" ("Близкое и схожее"), с. 527). Поскольку умма не имеет такого 
мощного рычага обеспечения своего единства, как Церковь, мусульманская мысль 
испытывает величайшее опасение перед возможностью раскола и видит в этом едва 
ли не основную угрозу существованию уммы. Нечестивый глава уммы все же лучше,