недружба не качаема и вскоре подвигается и ставается»{315}. Поэтому важно, «что 
б нам во все времена ото дни до дни ко встречному бою готовым и вооруженным 
быти»{316}. 
Войско боеспособно и готово к встрече неприятеля лишь тогда, когда оно 
обучается ратному делу, так как «ежедневное навыкание дает и приносит 
мастерство». Мастерство [272] пушкарей, в частности, заключается в том, чтобы 
они «не далече на ветр стреляли, и порох не даром выстреляли», но чтобы 
«рассуждение в стрельбе ведали». 
Укомплектованное подданными, организационно устроенное, вооруженное и обученное 
войско может выступить в поход, о котором говорится в первых статьях устава, 
озаглавленных: «О обозех и полкохождении и о станех, и как обозы смыкати и в 
них шанцоватися»{317}. 
Автор начал изложение воинской науки с вопросов организации похода и 
расположения для отдыха. Военные историки (Обручев и др.) обычно не обращали 
внимания на особенность терминологии начала XVII в. и поэтому под термином 
«обоз» понимали лишь совокупность транспортных средств. Но мы уже видели, что 
современники обозом называли гуляй-город, для устройства которого на походе и 
при расположении для отдыха или боя применяли специальные деревянные щиты, 
транспортные повозки, сани с сеном или соломой. 
Онисим Михайлов говорит об обозе, как о боевом средстве (гуляй-городе). Полки 
укрываются в обозе на марше и при расположении в стане (лагере). 
На марше рекомендовалось устраивать однорядные или двурядные обозы из обозных 
телег. В двурядяом обозе телеги двигались в форме прямоугольника. Со всех 
внутренних сторон шли стрельцы, впереди и позади (внутри обоза) — легкий 
полковой наряд, внутри прямоугольника — полки и «большой стенобитный проломный 
наряд». 
Войско обычно располагалось на просторном и ровном месте и устраивало вокруг 
стана обоз по указанию обозного головы. Телеги связывались между собой. Для 
укрепления обоза Устав рекомендовал «изыскати многие разные пути», т. е. 
предостерегал от шаблона. «Обоз надобно крепити надолбами и выкопати кругом 
рвы»{318}. К телегам приставить плетни или «перила», к ним выбрасывать изо рва 
землю, «и учинити выше грудей бой, да подошвенные стрельные бои». 
Внутри обоза по его фасам размещались стрельцы и легкий полковой наряд, вокруг 
высылались крепкие сторожи (сторожевое охранение). Каждому полку и стенобитному 
наряду отводилось определенное место для расположения с таким расчетом, чтобы 
полки могли свободно выходить из обоза на вылазку. Для дневного или ночного 
«всполоха» (тревоги) отводилось просторное место и определялся порядок 
построения. С целью обучения ратных людей воевода [273] должен был устраивать 
«наречной всполох» (учебную тревогу) и выявлять недостатки изготовления войск к 
бою с тем, чтобы их устранять. 
В Уставе мало уделено внимания вопросам подготовки и ведения полевого боя. 
Однако указано, что перед боем воевода должен воодушевить ратных людей, 
напомнив им о воинском долге и требуя смелой и храброй атаки противника, так 
как «лутче есть честно умрети, нежели с бесчестием жити»{319}. 
В нескольких статьях Устава говорится о построении боевого порядка, в котором 
пехота, конница и наряд имеют свое определенное место. «Указ о уряде полков 
пеших людей» устанавливает размещение в строю копейщиков, алебардщиков, воинов 
с протазанами и с бердышами. Влево от пехоты, вооруженной холодным оружием, 
строятся «затинные стрельцы», а по правую сторону «того урядного (построенного 
по рядам. — Е. Р. ) полку пешего доведется устроити полк конных людей»{320}. В 
полку «конных людей» указано место построения всадников в полном защитном 
вооружении, рядовых дворян, детей боярских и «иных служивых конных воинских 
людей». Наряд делился «надвое», а для его прикрытия выделялись «конные 
самопальники», располагавшиеся справа от батарей. 
Устав рекомендовал различные формы построения, т. е. и в этом вопросе 
предостерегал от шаблона. Особо подчеркивалась необходимость сохранения порядка 
в бою, а «для того надобно воеводам и головам и всем приказным людям воинских 
людей укрепляв, что б они всегда в своем урядстве стояли, елико возможно»{321}. 
Еще более важно сохранение порядка при отступлении. Автор Устава предостерегал 
об опасности нападения засад как при преследовании противника, так и при 
отступлении. 
Статьи Устава о построении боевого порядка еще раз подтверждают, что труд 
Онисима Михайлова не представляет собой «выборку из иностранных военных книг». 
Автор исходил из состава, вооружения и организации русского войска. 
Вопросам службы охранения (сторожей) и войсковой разведки в Уставе уделено 
большое внимание. Сторожи должны комплектоваться только «усторожливыми» людьми, 
а старые и молодые для этой службы непригодны. К тому же «однолично б сторожа 
без береженья и без дозору не была»{322}. Указывалось на необходимость 
проявления особой бдительности [274] при несении днем и ночью сторожевой службы,
 для чего предлагалось тщательно осматривать на реках суда, на дорогах — возы с 
сеном, соломой или дровами. Возы рекомендовалось пробивать «долгим копьем». 
Сведения о противнике требовалось добывать средствами хорошо оплачиваемой 
агентурной разведки и силами войсковой разведки, имея во всех полках «добрых и 
прилежных смелых людей» для «посылки в подъезд» (разъезды. — Е. Р. ) с целью 
«добытися языки». Хорошая войсковая разведка может дать больше, чем «лазутчики».
 
В Уставе рассматриваются также вопросы о том, «как в осаде в городех сидети» и 
«о взятии городов». Большое внимание уделено обложению города, устройству 
шанцев (траншей. — Е. Р. ), минной и контрминной борьбе, организации вылазок, 
установке туров и использованию наряда.