В повышении культурного уровня людей большую роль сыграло развитие 
книгопечатания. Печатная книга прежде всего явилась орудием пропаганды в руках 
религии. В XVII в. появилась потребность в военной книге, что было связано с 
необходимостью систематизации и распространения довольно многообразных для того 
времени военных знаний. 
В начале XVII в. возник термин «воинская наука», содержанием которого являлись 
прикладные военные знания. Изучалась и переводилась иностранная военная 
литература. Характерно то, что иностранные военные книги в начале переводились 
не текстуально, а в форме переработки текста применительно к условиям, 
потребностям, практике и понятиям состава русской вооруженной организации. 
Такой подход исключал механическое пересаживание иностранной военной практики 
на русскую почву. 
Воинская наука находилась в руках идеологов сословно-представительной монархии, 
прогрессивной для того времени политической формы Русского государства, 
преодолевавшего пережитки феодальной раздробленности. 
Ордын-Нащокин, Авраамий Палицын, Иван Тимофеев, Катырев-Ростовский, Онисим 
Михайлов и другие известные и неизвестные деятели того времени являлись 
идеологами борьбы за политическую и экономическую независимость Русского 
государства. Одной из целей их практической и теоретической деятельности было 
обеспечение обороноспособности государства [265] путем развития экономики и 
повышения боеспособности вооруженной организации. 
Подавление антифеодальных выступлений крестьян, посадских людей и стрельцов 
представляло собой реакционное содержание политики правящих классов, находившее 
отражение в практической и теоретической деятельности идеологов 
сословно-представительной монархии, которые стремились выявить причины народных 
восстаний и определить мероприятия к их предотвращению. 
Национальные и классовые цели, задачи политики и военного строительства 
формулировались авторами различных сказаний, повестей и летописей, являвшихся 
исторической литературой. Военно-историческое содержание обычно составляет 
значительную часть таких произведений. При этом авторы не просто фиксировали 
военные события, но пытались в них разобраться, определяя причины побед или 
поражений русского войска. 
В развитии русской военно-исторической литературы наряду с летописными 
сказаниями имели значение воинские повести. К ним следует отнести «Сказание 
Авраамия Палицына», «Временник дьяка Ивана Тимофеева», «Повесть о прихождении 
свейского короля с немцы под град Псков»., повесть Катырева-Ростовского, 
повести об «азовском взятии» и «осадном сидении». Содержанием этих сказаний и 
повестей являются военные события, многие из которых имеют значение в развитии 
военного искусства. 
Следует также отметить общеисторический труд Катошихина «Россия в царствование 
Алексея Михайловича», в котором в трех главах (7, 8 и 9-й) сообщается об 
устройстве вооруженной организации Русского государства в XVII в. Это одно из 
первых произведений, в котором довольно подробно описываются учреждения, 
ведавшие военным делом, система комплектования, организация, вооружение и 
снабжение русского войска, а также обеспечение государственных границ. Следует 
учесть, что общие оценки Катошихиным вооруженной организации Русского 
государства определялись его изменой. Он перебежал на сторону врага и за 
пределами родины писал свой труд. 
Катошихин показал децентрализацию управления вооруженной организацией 
государства при наличии централизованного политического руководства, 
находившегося в руках самодержавной власти. Военными делами ведали девять 
приказов, функции которых часто дублировались. Система высшего военного 
управления находилась в процессе становления. 
Главу девятую автор назвал «О воинских сборах». В начале этой главы сообщается 
о порядке объявления войны. Когда возникнет «со окрестны государствы нелюбье», 
царь [266] советуется прежде всего с представителями церкви, а затем «и власти 
и бояре на такое дело с ним, царем, приговорят, и положат воинским людей збор 
со всего государства»{296}. 
Далее Катошихин описал систему комплектования и организацию московского войска, 
отметив, что в рейтарских, солдатских и новых полках личный состав проходил 
обучение. Автор показал также порядок и уровень материального обеспечения 
служилых людей, их вооружение, количество наряда и его распределение в войске. 
Перед выступлением в поход царь проводил «смотр всем ратным людем». 
При изучении труда Катошихина становится ясно, что автор интересного 
источниковедческого исследования Обручев не прав, утверждая, что в России XVII 
в. не было «ни правильного строевого подразделения, ни правильного командования,
 а следовательно и обучения...»{297}. Катошихин сообщил о высших военных 
органах и их функциях, о «строевых подразделениях» — полках (из которых 
формировали тактические единицы), об обучении и о смотрах войск, проводившихся 
лично царем. 
В XVII в. более обстоятельно велись разрядные книги, сохранившие документальные 
военно-исторические данные{298}. В разрядных книгах записывались все 
распоряжения по службе: назначения воевод, роспись выставляемых ратных людей по 
городам, сборные пункты полкам, наказы воеводам о задачах войска и способах его 
действий (план похода) и, наконец, «отписки» (донесения) воевод с изложением 
хода военных действий. 
Разрядные книги велись дьяками в московских приказах и при главном воеводе во 
время похода, для чего выделялось походное отделение разряда, называвшееся 
разрядным шатром. Дьяки разрядной избы фактически вели журнал военных действий. 
Включавшиеся в разрядные книги донесения воевод, результаты опроса пленных,