это было не только возрождение античной культуры, но прежде всего процесс 
становления буржуазной идеологии, науки и культуры. [23] 
Расчищая себе путь, новая идеология выдержала тяжелую борьбу с феодальной 
реакцией, препятствовавшей развитию науки и техники. Потребности производства 
требовали всестороннего изучения природы и разработки научных основ развития 
техники, борьбы с католической реакцией, с застенками инквизиции. Во всех 
отраслях науки отвоевывало свои позиции новое мировоззрение, в основе которого 
лежали стихийные наивно-материалистические взгляды. Это, однако, не исключало 
того, что исследование общественного развития и, в частности, политических форм 
основывалось на идеалистическом мировоззрении, что выражалось в переоценке роли 
политических и военных деятелей и в игнорировании созидательного труда широких 
народных масс. 
Рождавшийся новый общественный строй требовал новой военной организации и новых 
средств борьбы с феодальной реакцией. Все это определило возрождение 
военно-теоретической мысли, философская основа которой характеризовалась 
преобладанием наивно-материалистического мировоззрения. 
Таким образом, методологической основой историографии становилась 
складывавшаяся буржуазная идеология. Все это необходимо учитывать при 
исследовании источников военно-исторических и военно-теоретических трудов 
данного периода войны. 
Методологическая основа историографии русского военного искусства феодального 
периода войны была иная. Она определялась необходимостью преодоления княжеских 
усобиц и феодальной раздробленности Руси, необходимостью освобождения от 
татаро-монгольского ига и укрепления политической и военной мощи Русского 
государства. Патриотизм пронизывает все дошедшие до нас материалы по истории 
русского военного искусства этого периода. 
Документальных материалов, относящихся к феодальному периоду войны, дошло до 
наших дней гораздо больше, чем документов рабовладельческого периода. 
Литературных трудов феодального периода сохранилось мало. 
Из исторических документов исследуемого периода следует отметить тексты мирных 
или союзных договоров, сохранившуюся дипломатическую переписку, устав таборитов 
и «боярские приговоры» на Руси, которые по своему существу являлись 
инструкциями о порядке несения пограничной службы. К документам следует отнести 
также зарисовки современниками военного быта, долговременных и полевых 
укреплений. Наглядная иллюстрация является весьма важным дополнением к 
описаниям вооруженной организации. 
Из материальной военной культуры феодального периода войны до нас дошли образцы 
холодного и огнестрельного оружия, защитное снаряжение различных видов, остатки 
укреплений и некоторые долговременные оборонительные сооружения. [24] 
Исследуя военное искусство этого периода, военный историк находит в 
исторических музеях довольно богатый материал, который является существенным 
дополнением к письменным документам. История военного искусства получает 
солидное материально-техническое основание. 
В источниках феодального периода войны имеются более точные по сравнению с 
работами древних авторов указания в отношении мест сражений, что позволяет 
уточнить многие тактические вопросы на местности. 
Таким образом, исследователь истории военного искусства феодального периода 
войны располагает значительным количеством документов, богатыми остатками 
материальной военной культуры и более точными данными военной географии и 
топографии. 
К документальным источникам могут быть отнесены обширные русские летописи (24 
тома) и западноевропейские хроники. Некоторые данные летописей и хроник 
нуждаются в проверке и уточнении с помощью других источников. К таким данным 
прежде всего следует отнести сообщения о численности войск, участвовавших в тех 
или иных сражениях. Например, нельзя на веру принять сообщение летописца о том, 
что на Куликовом поле сражалось русское войско, насчитывавшее 200–400 тыс. 
человек. Затем следует учесть, что в летописях и хрониках сообщается главным 
образом о жизни и деятельности князей, королей, герцогов и духовной знати. 
Иногда ценные исторические данные теряются в ворохе маловажных бытовых сведений 
о жизни знатных лиц. Летописец и хронист часто включали в летопись или хронику 
непроверенные сведения, слухи, вымыслы. В своих записях они отражали интересы 
определенных группировок господствующего класса, что сказывалось на характере 
отбираемых ими исторических фактов. Задача военного историка заключается в том, 
чтобы, опираясь на действительные факты, отделить достоверное от недостоверного.
 
Среди источников истории военного искусства феодального периода имеются 
сочинения современников, из которых мы узнаем подробно о военной организации и 
способах ведения войны теми или иными народами. 
Так, например, европейских послов и путешественников интересовали военная 
организация Русского государства и монголов. Они довольно полно описали то, что 
сами видели и слышали от других. До нас дошла «История монголов» Плано Карпини, 
где целые главы отведены изложению вопросов военного дела у монголов. 
Герберштейн, Гейденштейн, Флетчер и некоторые другие путешественники сообщают 
ряд сведений о военной организации и войнах Русского государства XVI века. 
Некоторые данные можно найти в «Записках немца опричника» Генриха Штадена. Ко 
всем этим источникам необходим [25] особенно критический подход, так как авторы 
слишком односторонне подбирали факты. В этих источниках можно встретить 
неправильные оценки вооруженной организации Русского государства, а нередко и 
сознательную фальсификацию. 
Отрывочные данные о военном искусстве исследуемого периода встречаются в