Францией и в Индии. Такая необходимость стала особо насущной в период 
американской революции и сражений в Вест- Индии, а больше всего — с появлением 
французских стрелков-пехотинцев в составе революционных армий. С учетом этого в 
1800 году был сформирован экспериментальный стрелковый корпус из солдат, особо 
отобранных в четырнадцати полках. Боевая подготовка корпуса осуществлялась 
двумя опытными офицерами. Побывав под огнем в Ферроле и в сражении под 
Копенгагеном в 1800 и 1801 годах, корпус был преобразован в 95-й линейный полк. 
Часть получила форму темно-зеленого цвета с черными пуговицами и нашивками и 
была оснащена впервые появившимися на вооружении британской армии ружьями 
Бейкера. Это было относительно короткое оружие, стрелявшее сферическими пулями 
20-го калибра и способное, по утверждению его конструктора, поражать человека 
на расстоянии в 200 ярдов. В умелых руках облаченных в темно-зеленую форму 
стрелков 95-го полка это оружие сослужило хорошую службу в Испании и при 
Ватерлоо.



95-й полк был объединен с 52-м и 43-м пехотными полками (оба были преобразованы 
в легкопехотные полки), во главе их был поставлен сэр Джон Мур — один из самых 
выдающихся военачальников, которые появлялись в Англии. Он задумал сделать 
бригаду образцовой. Механическую муштру и парадно-строевую подготовку, 
соединенные с телесными наказаниями, которые превращали людей в военных роботов,
 он заменил системой, основанной на предпосылке, что солдат представляет собой 
человеческое существо, способное адекватно отзываться на разумное обращение с 
ним. Война, считал он, требует полнейшего использования солдатской смекалки, 
его моральных и физических сил. Он был сторонником строгой дисциплины, но 
считал, что солдат должен обладать определенной степенью свободы и иметь право 
думать сам при выполнении приказа. Такой комбинации индивидуального сознания и 
абсолютного повиновения, делающей солдата «думающей боевой единицей», трудно 
достичь даже в наше время. Вдвойне трудно это было сделать во времена Мура, 
когда мыслительные способности рядового солдата находились на весьма низком 
уровне, когда тяжелое пьянство было обыденным явлением и когда, в очень многих 
случаях, обычный офицер покупал свое место, а затем до конца своих дней 
предавался выпивкам и азартным играм, а весь его контакт с подчиненными 
ограничивался ежедневно парой часов крика и подзатыльников на плацу.
Несмотря на свою приверженность к бутылке и безразличие к большинству военных 
проблем, обычный молодой британский джентльмен тех лет становился лучшим 
офицером, чем можно было бы предположить. Он представлял собой продукт своего 
времени и своего класса, а это означало, что он мог стойко переносить бытовые 
неудобства, был физически крепок, бесстрашен и, даже будучи связан множеством 
связей со своим классом и не лишенным высокомерия, буквально с младых лет 
привык к общению с более низкими социальными слоями в простой и свободной 
манере. Его природная сообразительность позволяла ему изучать избранную 
профессию и извлекать уроки из своих ошибок, а жесткий кодекс чести и 
приверженность принципу «честной игры» были весьма ценным качеством в его 
отношениях с подчиненными. Довольно странно, но несправедливая система купли 
офицерских должностей и званий, при которой двадцатишестилетние молодые люди 
становились полковниками, а мрачные и седые пятидесятилетние капитаны 
безнадежно тянули лямку своей службы, не только принималась всеми без излишней 
озлобленности, но и довольно неплохо работала на практике. Да и сам Веллингтон 
был прекрасным примером продвижения по службе благодаря семейным связям. 
Рядовой в восемнадцать лет, он в двадцать два года был уже капитаном, стал 
подполковником в двадцать четыре года, полковником в двадцать семь, 
генерал-майором в тридцать три, генерал-лейтенантом в тридцать девять, полным 
генералом в сорок два и в сорок четыре года получил высший чин — фельдмаршала.
Мур предпринял довольно необычный шаг — его офицеры прежде всего сами постигали 
и оттачивали то, чему они должны были учить своих будущих подчиненных. Капитан 
Уильям Хэй в своих «Воспоминаниях» описывает, как он в 1808 году попал в 52-й 
полк в возрасте шестнадцати лет: «Я, вместе с другими свежеиспеченными 
офицерами, был направлен к адъютанту полка для отработки строевой подготовки. 
Оказалось, что в полку было заведено правило — все молодые офицеры должны были 
в течение шести месяцев заниматься строевой подготовкой в общем строю с 
солдатами, прежде чем им позволялось исполнять свои обязанности в качестве 
офицеров. Эта подготовка продолжалась пять часов каждый день, не считая 
утренних и вечерних построений…»
Помимо строевых занятий вместе с рядовыми, офицерам было рекомендовано изучать 
своих людей с целью оптимального применения тех или иных их склонностей и 
способностей. Поощрялись также спортивные занятия во время отдыха, большое 
место уделялось подготовке в полевых условиях, приближенных к боевым. Что 
касается преступлений в воинской среде, то упор делался на их предупреждение, а 
не на наказание; гораздо чаще применялись меры поощрения за хорошую службу — 
денежные вознаграждения, медали, почетные нашивки и повышение в звании, — чем 
телесные наказания. «52-й полк в настоящее время, вне всякого сомнения, 
является во всех отношениях самой лучшей частью во всей армии. 
Плетка-девятихвостка никогда не используется, и тем не менее дисциплина в нем 
поддерживается на самом высоком уровне».
Далеко не последнюю роль играло то, что солдат этого полка учили навыкам 
бытового обихода: умению шить, готовить и обходиться подручными средствами, 
если бы они оказались заброшенными на вражескую территорию. Основы боевой 
подготовки этого полка вошли в базовый курс обучения подразделений коммандос во