демонстрация силы заставила войска Гессена и Саксонии отойти обратно в свой 
лагерь, а перспектива вторжения саксонцев под предводительством Тилли побудила 
сверхосторожного электора незамедлительно заключить союз со шведами. Тилли и 
Паппенхайм, который был подчинен покорителю Лейпцига, передислоцировались к 
северу от города, чтобы встретиться там с наступающими союзниками. Две армии 
сошлись у городка Брейтенфельд.


Когда шведы стали переправляться через заболоченную долину, Паппенхайм повел 
2000 всадников в отчаянной попытке воспрепятствовать этой переправе, но был 
отброшен авангардом шотландцев и подразделением драгун. Тилли, будучи ветераном 
подобных сражений — он некогда, на заре своей карьеры, служил в испанском
tercio
в Нидерландах, — был знатоком тактики того времени. В соответствии с этим он 
выстроил свои силы в лучших испанских традициях. Его пехота, численностью 
примерно в 35 000 человек, была сведена в несколько сплошных прямоугольников от 
1500 до 2000 воинов в каждом, с кавалерией, сосредоточенной на флангах. Эта 
последняя насчитывала около 10 000 всадников, из которых теми, что находились 
на левом фланге, знаменитыми «черными кирасирами», командовал Паппенхайм, а 
конницей на правом фланге — Фюрстенберг и Изолани. Тилли расположил свою 
артиллерию — общим числом в двадцать шесть орудий — двумя группами: легкую 
артиллерию впереди своего центра, а тяжелую между центром и своим правым 
флангом.




Битва при Брейтенфельде


Густав поставил свою пехоту в центре, в гибком бригадном строю, описанном выше, 
который непосредственно слева прикрывала кавалерия под командованием Горна. Три 
полка кавалеристов заняли свое место в центре, а основной ее состав, 
одиннадцать конных полков под командованием Банера, — на правом фланге. 
Мушкетеры и легкие орудия были размещены между конными полками на передовых 
позициях — «мушкетеры в плутонгах по пятьдесят», как записал впоследствии Монро,
 командовавший пехотным полком, — тогда как более тяжелые орудия под 
командованием Торстенссона были выдвинуты несколько вперед, в самом центре. 
Саксонцы находились на левом фланге. Армия союзников, по всей вероятности, 
насчитывала около 47 000 человек, из которых примерно 30 000 были шведы.
Сражение началось в принятой манере, с артиллерийской дуэли, продолжавшейся два 
с половиной часа, «во время которой наши воины, как пешие, так и конные, стояли 
подобно стене, а огонь пушек то и дело проделывал среди нас громадные бреши».
Шведские орудия, делавшие три выстрела за то время, пока вражеские делали один, 
нанесли противнику значительный урон, ведя огонь по плотному строю пехоты. 
Паппенхайм, не получив никакого приказа, пылая гневом и досадой на своего 
командующего, приказал своим кирасирам двинуться вперед и атаковать шведский 
правый фланг. Король ответил на это броском кавалерийского полка из второй 
линии наперерез кирасирам — и тут стало ясно, что пистолеты всадников никак не 
могут сравниться по эффективности огня с мушкетами «плутонгов», расположенных 
между кавалерийскими полками шведов. Семь раз «черные кирасиры» сближались со 
шведами на рысях и разряжали свои колесцовые пистолеты, — и семь раз огонь 
мушкетов и легких полевых орудий отбрасывал их назад. И когда они 
разворачивались, отступая, в последний, седьмой раз, Банер бросил в бой своих 
давно стоявших под обстрелом конников — и не рысью, а мощным карьером. Понесшие 
тяжелый урон от огня шведов, да к тому же еще и удрученные своим отступлением, 
кирасиры были не в состоянии заметить, что тяжелая кавалерия шведов пошла на 
них в атаку самым быстрым аллюром. Через несколько минут все они оказались 
разметанными по полю боя и позорно бежали.
Увидев первую атаку Паппенхайма, командиры имперских войск на правом фланге 
решили, что это часть общего наступления, и также атаковали — но с совершенно 
другими последствиями! При виде несущейся на них стальной лавины необстрелянные 
саксонцы первыми дрогнули и, несмотря на все усилия своих офицеров, смешали 
ряды и при первом же столкновении пустились в бегство. Густав разом потерял 
третью часть своей армии!
Хитрый командующий имперскими войсками немедленно отдал приказ силам своего 
центра передислоцироваться правее и скрытным маршем перебросить свои «рати» 
против шведского левого фланга. Но к тому времени, когда имперские части заняли 
свои новые позиции, более подвижные в маневрах шведы уже изменили свое 
построение, а король стабилизировал ситуацию на фланге, развернув кавалеристов 
Горна против новой угрозы и направив на помощь пехоте поддержку из второй линии.
 Сражавшиеся теперь переместились на новые позиции. Монро писал: 
«Неприятельские войска твердо удерживали позиции и, глядя на нас с довольно 
близкого расстояния, видели, как перестраиваются наши бригады, образуя против 
них наш строй. Враг был твердо готов обрушить на нас огонь своих орудий и 
мушкетов; но наши легкие орудия опередили их, дважды дав залп, а еще до того, 
как двинуться в атаку, мы дали залп из мушкетов, которые успели перезарядить. 
Не в силах более стоять на месте, наша бригада стала наступать на них с пиками 
наперевес и, обрушившись на один из их батальонов, заставила его смешать ряды и 
обратила в бегство».