шестеро из людей Страндира были мертвы, из людей же Ботна никто не пострадал; 
когда же стемнело, обе команды разошлись по домам».
Имеются в сагах и упоминания о менее жестоких ежедневных упражнениях. «…И на 
следующее утро братья занялись игрою в мяч и провели за нею весь день; они 
грубо толкали людей, и те грохались на землю, а кое-кого избивали. К вечеру у 
трех игроков были сломаны руки, а многие были искалечены…»
Даже невинные на первый взгляд развлечения вроде перетягивания каната могли 
закончиться серьезными травмами. «Король сказал: «Завтра в этом зале мы будем 
перетягивать над огнем очага овечью шкуру…» Король повелел принести им шкуру. 
Они стали тянуть ее каждый на себя изо всех сил, едва спасаясь от падения в 
огонь… Хьёрд сказал Хастиги: «Погоди, сейчас я потяну изо всех сил, и ты не 
долго проживешь». — «Проживу», — ответил Хастиги. После этих слов Хьёрд со всей 
силы дернул шкуру, и втянул Хастиги в огонь, и набросил шкуру на него; потом 
прыгнул ему на спину, а затем пошел к своей скамье…» («Сага о Хьялматере и 
Ольверсе»).
Плавание, так же как и бег и прыжки, часто происходило в полном воинском 
снаряжении.
«Затем он (Эгиль) взял свой шлем, меч и копье; он отломил древко копья и бросил 
его в воду; он завернул свое оружие в свой плащ, сделав из него сверток, и 
привязал его за спиной. Он прыгнул в воду и поплыл через залив к острову» 
(«Сага об Эгиле»).

Разумеется, главным достоинством воина было его искусство в обращении с оружием.
 «Сага о Трюггвасоне» повествует о великом короле Олафе
[1]
следующее: «Король Олаф во всех отношениях, кто бы ни говорил о нем, был 
величайшим в Норвегии знатоком оружия, он был самым искусным и самым сильным 
воином, и много повествований о его искусстве было записано… Он мог одинаково 
искусно сражаться обеими руками и бросать два копья зараз».

Про него также рассказывали, что он мог обежать вокруг драккара, ступая с 
одного весла на другое, которыми в это время продолжали грести, да еще при этом 
жонглируя тремя ножами. Сага полна описаниями великих подвигов короля, в 
которых он превосходит всех своих соперников в стрельбе, беге, плавании и 
скалолазании. Но и все великие военачальники и короли должны были побеждать в 
некоторых из этих видов единоборств — если бы они не были способны на такое, то 
быстро потеряли бы всякое уважение.
В большом почете было и метательное оружие, и в сагах мы постоянно встречаем 
повествования о выдающихся бросках дротиков и о стрелах, пущенных так, что они 
расщепляли другие, уже сидящие в мишени. Деяние, аналогичное трюку Вильгельма 
Телля, упоминается в ряде повествований, а в одном из них место яблока даже 
занимает орех.
Одинаково свободное владение мечом и копьем любой рукой было весьма полезным 
достоинством — неожиданный переброс меча из одной руки в другую часто приводил 
к решающему результату во время боя. «Сага о Фаеринге» повествует о некоем 
Зигмунде, который «показал свое искусство. Он подбросил свой меч в воздух и 
перехватил его левой рукой, перебросив щит на правую руку, и ударил Рандвера 
мечом, отрубив ему правую ногу ниже колена».
Подобно всем людям, находящимся на подобной ступени развития и культуры, 
норвежцы не сразу пришли к пониманию необходимости определенного строя для 
успешного сражения. Целью каждого честолюбивого воина было прослыть искусным 
бойцом. Как указывает один из авторов саг, это было нелегкой задачей среди 
людей, «одинаково храбрых и безрассудно играющих своими жизнями, искусно 
владеющих оружием».
Но уже начинало появляться что-то вроде общественного мнения, и случалось так, 
что местная знаменитость по части владения оружием становилась также и местной 
головной болью и порой была вынуждена искать себе место где-нибудь в не обжитых 
еще районах, предпочтительно в далекой Гренландии, подальше от доведенных до 
бешенства соседей.

«Во времена Хакона, приемного сына Ательстана, жил в Норвегии Бъёрн-Буян, 
который был берсерком
[2]
. Он странствовал по всей округе и вызывал воинов на поединок, если они 
противоречили ему» («Сага о Гисли Сурссоне»).

«В стране (Норвегия около 1050 г.) считалось позорным явлением, что пираты — к 
этому времени слова «пират» и «викинг» стали считаться синонимами — и берсерки 
могут спокойно разгуливать везде, где хотят, и вызывать почтенных людей на 
дуэль, где ставкой бывают их деньги или их женщины, причем в случае смерти не 
платился никакой штраф. Многие из вызванных лишились денег и получили таким 
образом бесчестье; другие же лишились жизней. По этой причине ярл Эйрик 
запретил все дуэли в Норвегии и объявил всех разбойников и берсерков — 
возмутителей спокойствия — вне закона» («Сага о Греттире Сильном»).

Самыми ужасными воинами были берсерки (те, кто в бою сбрасывал все доспехи и 
сражался без
serk
, нательной кольчуги). Эти отважные воины, похоже, имели обычай при виде врага 
впадать в своего рода бешенство. Они завывали, изо рта у них шла пена, они