Северную Африку. Но следует, однако, отметить, что жители забытых богом 
провинций, задавленные имперскими сборщиками налогов и раздираемые расколами 
внутри христианской церкви, во многих случаях оказывали захватчикам лишь весьма 
слабое сопротивление.
Тактика имперской конницы на поле боя строилась таким образом, чтобы нанести 
противнику как можно больше чувствительных ударов. Силы конницы обычно 
располагались в трех линиях; первая, наносившая основной удар, поддерживалась 
подразделениями, находившимися во второй линии и располагавшимися через 
относительно большие интервалы друг от друга, чтобы не мешать передвижению 
войск. Подразделения, находившиеся в тылу, обычно на флангах, выступали в 
качестве резерва. Фланговые прикрытия охраняли основные силы от любого опасного 
маневра неприятеля, а в отдалении от флангов противника располагались еще два 
подразделения, в задачу которых входило пребывать в засаде и, если позволяла 
возможность, нанести неприятелю удар во фланг или в тыл.
Такой боевой порядок был лишь одним из многих, применяемых в различных 
обстоятельствах. Когда в боевых порядках присутствовала пехота, она обычно 
располагалась в центре линии, а конница справа и слева от нее. В любом случае 
на неприятеля обрушивались обстрел лучниками и затем решительная атака 
закованных в броню всадников.
Такой комбинации обычно с избытком хватало для разгрома противника. 
Простодушные готы были разбиты при Тагине (Италия) в 552 году, когда имперские 
лучники, выдвинувшись вперед на двух флангах, обрушили град стрел на конных 
готов, наносивших удар по центру. Спешенные копейщики, занимавшие центр, стойко 
держались, в то время как смешавшиеся ряды конных готов все еще наносили по ним 
свои удары под градом сыпавшихся на них стрел и копий. Когда же готы в конце 
концов оставили свои попытки прорвать строй византийцев и стали отходить, то 
увлекли за собой и свою пехоту, так что вся эта беспорядочная масса бежавших 
была изрублена имперской конницей, до этого пребывавшей в резерве.
Нельзя не заметить определенного сходства между этим сражением и битвой при 
Креси (Франция), хотя, безусловно, Эдуард III никогда даже не слышал о Тагине. 
Это печальное обстоятельство наглядно демонстрирует упадок воинского искусства 
Запада, которому понадобилось восемь столетий, чтобы дорасти до подобной 
тактики.
То, что комбинация «лучник-конник» столь же эффективна против пехоты, как и 
против конницы, нашло подтверждение во многих сражениях — и, пожалуй, более 
всего в сражении в Силистрии (941). Русское войско киевского князя Святослава 
численностью 60 000 пехотинцев, вооруженное на манер викингов и, возможно, 
имевшее в своем составе много норманнов, встретилось здесь со смешанными силами 
византийской пехоты и конницы общей численностью в 30 000 человек. Русские, 
сражавшиеся строем каре, или шильдбургом, погибали сотнями. Когда их отряды 
изрядно поредели под градом стрел, панцирная конница врубилась в их ряды и 
разгромила их наголову со множеством жертв.
Стратегические и удобные для обороны места часто занимались отрядами 
постоянного состава, каждое такое приграничное охранение состояло из офицера и 
нескольких сотен воинов. Византийцы предпочитали больше надеяться на быструю 
концентрацию своих войск, чем на цепь крепостей, но оборонительные сооружения 
самого Константинополя — в том числе внешний ров шириной 18,2 метра и 6,1 метра 
глубиной — были самыми совершенными и крупнейшими в тогдашнем мире.
Внешняя стена была довольно низкой и представляла собой только укрытие для 
лучников, державших под обстрелом ров, но уже вторая стена имела 8,2 метра в 
высоту, а над ней еще возвышались 96 башен. Внутренняя стена имела в высоту 9 
метров, была очень широкой и насчитывала еще 96 башен, расположенных так, чтобы 
прикрывать пространство между соседними башнями средней стены.
Город пережил много осад, но его мощные стены и господствующее положение на 
проливе Босфор позволяли ему отражать все нападения. Флот империи, хотя ему и 
бросало вызов растущее морское могущество сарацин, всегда сохранял способность 
поддерживать сообщение с Черным морем. В морских битвах с арабами византийский 
флот применял изобретение, сделанное, по-видимому, в VII веке, — знаменитый 
«греческий огонь». Состав этого смертоносного оружия, хранившийся в строжайшем 
секрете, продолжает оставаться загадкой и по сей день. По всей вероятности, оно 
представляло собой смесь сырой нефти, смолы, серы, живицы и негашеной извести. 
Использование в сражениях зажигательных веществ не было чем-то новым, но 
«изобретение», приписываемое сирийцу по имени Каллиник, состояло, скорее всего, 
в добавлении негашеной извести. Другие компоненты этой смеси, несомненно, 
воспламенялись негашеной известью при соприкосновении с водой. Смесь 
выбрасывалась из металлических труб, укрепленных на носу византийских судов, 
предположительно, сжатым воздухом, как в современных огнеметах. Потушить ее 
было исключительно трудно, а действие ее было уничтожающим. И хотя «греческий 
огонь» успешно использовался византийцами, все же главная заслуга в спасении 
Константинополя заключалась в воинском искусстве солдат и моряков империи.
Армия и флот Византии долго сохраняли свою боеспособность и высокий уровень 
организации, несмотря на поистине фантастические интриги, заговоры, беспорядки 
и плохое управление, которыми характеризовался беспечный и упадочный двор. 
Однако под ударами обрушивающихся на нее со всех сторон вражеских орд империя 
постепенно теряла территорию и людские ресурсы, пока от ее былого величия не 
осталась лишь блестящая оболочка. Последний, окончательный удар был нанесен ей 
при Манцикерте (крепость в Малой Азии) в 1071 году. Здесь новым противником 
империи выступили турки-сельджуки. Буйные, злые и лишь недавно обращенные в 
ислам, они горели религиозным фанатизмом. Вторгшись в Малую Азию, сельджуки 
навязали сражение императору Роману IV. К сожалению, молодой император, хотя и