постоянно путают легион с ужасными африканскими батальонами, армейскими 
дисбатами, в которые направляли преступников и закоренелых нарушителей 
дисциплины. Батальоны эти использовались главным образом как рабочая сила, 
тогда как сам легион изначально был предназначен только для боя — точно так же, 
как и его предтечи, прославленные легионы бывшей империи.
Легион ведет свою историю с 1831 года, когда он был создан по двум главным 
причинам: во-первых, чтобы пристроить к делу освобожденных из тюрем и 
озлобленных иностранцев, служивших во времена империи и Реставрации Бурбонов и 
представлявшихся потенциально опасными элементами в армии, и, во-вторых, чтобы 
иметь силы для новых приобретений в Алжире, где чем меньше убивали французов, 
тем было лучше — это не так раздражало общественное мнение. Поэтому первые 
рекруты легиона были довольно буйной компанией, с изрядной долей преступников и 
других нежелательных элементов. (Французам было запрещено поступать на службу в 
легион, так что они делали это, называясь швейцарцами или бельгийцами.) Именно 
с тех времен берет свое начало традиция «не задавать вопросов» новым рекрутам 
об их прошлом, соблюдаемая до сих пор.
Хотя часть первых рекрутов (солдаты из недавно расформированной швейцарской 
гвардии и полка князя Гогенлое, многие офицеры которого тоже поступили на 
службу в легион) были достаточно дисциплинированными людьми, старый легион тем 
не менее создал себе репутацию сборища пьяниц и буянов, так что власти 
испытывали изрядное сомнение по поводу их боевых способностей. Но строгая 
дисциплина и интенсивная подготовка сплотили людей, и уже на следующий год 
легион стал зарабатывать себе репутацию отборной боевой части, которую с тех 
пор всегда поддерживал. Хотя большинство французских военных и посматривало на 
него несколько искоса, но победы в жестоких сражениях при Маулэй-Исмаэле и 
Макте добавили изрядную толику к растущей славе легиона, так же как и его 
участие во взятии Константины.
Среди многих складов и лагерей, построенных французами в течение 1843 года, был 
и лагерь Сиди-бель-Аббес, который силами легиона был перестроен в стационарный 
укрепленный пункт. Лагерь этот в конце концов стал штаб-квартирой легиона, 
через его ворота прошли десятки тысяч новобранцев, искавших приключений, 
забвения прошлого, убежища от нищеты или сварливых жен или ведомых другими 
причинами, которые побуждали их поступать на такую службу.
Но в боевую летопись легиона вписаны не только сражения в Северной Африке. В 
1854 году по три батальона от каждых двух полков легиона отправились в Крым, 
где отличились в боях с русскими, а в 1859 году легион сражался при Мадженте и 
Сольферино. В 1863 году легион был брошен в Мексику, и именно там произошел 
один из тех боевых эпизодов, которые входят в предания полка и служат 
вдохновляющим примером для целых поколений новобранцев. Это не было сражение 
большого масштаба, в котором участвовали бы целые дивизии или бригады; оно было 
лишь небольшим столкновением, в котором были задействованы всего несколько 
десятков человек. Однако в нем ярко проявился самый дух легиона, и, поскольку 
этот бой стал его легендой, о нем стоит рассказать подробнее.
Ослабленная рота в составе шестидесяти двух легионеров (в основном немцев, 
поляков, итальянцев и испанцев) под командованием капитана Данжу — ветерана 
легиона, щеголявшего деревянным протезом руки, поскольку свою собственную он 
потерял в Крыму, — и двух молодых офицеров несла дозорную службу. Рота эта, а 
именно третья рота первого батальона, была внезапно атакована 2000 мексиканских 
кавалеристов и пехотинцев. Выстроившись строем каре, легионеры стали отступать 
сквозь невысокий, но плотный кустарник к заброшенной гасиенде неподалеку от 
селения Камерон, удерживая противника на почтительном расстоянии залпами из 
своих винтовок системы Минье. Шестнадцать солдат из состава роты были отрезаны 
от остальных и попали в плен еще до того, как их товарищи добрались до фермы, и,
 когда капитан Данжу расставил своих подчиненных для круговой обороны, у него 
оставалось только сорок шесть человек, некоторые из них уже были ранены.
Мулы с провизией и патронами вырвались и убежали, а несколько мексиканцев, еще 
больше ухудшив ситуацию, смогли первыми добраться до фермы и закрепиться на 
верхнем ее этаже, где до них было не добраться. Позиция была весьма невыгодная, 
причем часть обветшалого здания уже оказалась в руках неприятеля. Тем не менее 
отважный капитан решил принять бой. Окруженная мексиканцами снаружи, имея у 
себя над головой метких вражеских стрелков, рота приняла неравный бой. Вскоре 
Данжу был убит, и командование принял лейтенант Вилен, который через несколько 
минут тоже пал в бою. Оставшиеся солдаты отбивали атаку за атакой, но спустя 
девять часов у младшего лейтенанта Моде оставалось только пять человек, еще 
способных держаться на ногах. Отдав приказ примкнуть штыки, Моде повел своих 
солдат в штыковую атаку на мексиканскую пехоту — Моде и двое солдат умерли от 
ран, но трое остались в живых, двое из которых после освобождения из плена 
получили офицерские звания. За время боя было убито по крайней мере триста 
мексиканцев, а еще больше ранено.
На следующий день у фермы появился посланный на выручку отряд, и в развалинах 
здания была найдена искусственная рука капитана Данжу. Она до сих пор хранится 
в лагере Сиди-бель-Аббес, и 30 апреля — в день Камерона — ее в торжественном 
марше проносят перед строем первого полка.
Сражение при Камероне вошло в эпос легиона, ибо именно легион выковал в своей 
среде таких отважных воинов.
По боевому пути легиона можно проследить всю военную историю заморских 
территорий Французской империи и историю республики: Франко-прусская война, 
Тонкин и Индокитай, Дагомея и Судан, Мадагаскар и Марокко, сражения Первой 
мировой войны, Ближний Восток, Салоники, Сирия, поля сражений Второй мировой 
войны — от ледяных скал Норвегии до горючих песков Бар-Хакейма — и снова