сражениях с недавними союзниками. Но после высадки союзников в Северной Африке 
в 1943 году в расстановке сил появились новые акценты. Французские войска после 
недолгого, но кровопролитного сопротивления (которое, как можно предположить, 
не служило никаким другим целям, как только потрафить гордости и сознанию 
собственной значимости генералов и адмиралов правительства Виши) сложили оружие 
и затем влились в армии союзников. Теперь, вместо немногих изолированных друг 
от друга подразделений «Свободной Франции», против сил стран оси сражались 
сравнительно крупные французские силы, а немцы продвигались в глубь 
неоккупированной Франции.
После окончания североафриканской кампании, в ходе которой было взято в плен 
более 250 000 солдат сил оси и громадное количество военной техники, и высадки 
союзников в Италии стало понятно, что конечной целью нового фронта будет 
освобождение Франции. Значительное число офицеров уже примкнуло к 
антифашистскому подполью, некоторые — после мучительных раздумий. (Первым 
командующим армией Сопротивления, арестованным немцами и погибшим в немецком 
концлагере, был генерал, в свое время возглавлявший военный трибунал, заочно 
осудивший генерала Шарля де Голля в 1940 году.) Однако на удивление многие 
держались индифферентно, хотя победы союзников в Африке и в России должны были 
убедить самых упорных приверженцев Виши, что дни Третьего рейха сочтены. Это 
стало причиной того, что после освобождения в 1944 году многие офицеры были 
изгнаны из армии Четвертой республики.



ПОСЛЕВОЕННАЯ АРМИЯ

Новая армия Франции представляла собой довольно необычную смесь из «Сражающейся 
Франции», североафриканской армии, бойцов движения Сопротивления и регулярной 
армии. Ей предстояло пройти сквозь многие испытания, познать горечь поражений и,
 наконец, поставить Францию на грань гражданской войны. Качество армии 
несколько упало — частично из-за экономических трудностей, которые вынудили 
руководство уволить из ее рядов значительное число опытных офицеров и 
унтер-офицеров. Это отвратило многих людей, пожелавших было выбрать военную 
карьеру, и позднее появилась необходимость вернуть уволенных обратно. 
Начавшийся после окончания войны рост предпринимательства и промышленности 
привлек к себе многих, в том числе и довольно значительный процент выпускников 
Сен-Сира и Высшей политехнической школы в Париже. На этот процесс оказывало 
свое влияние и понятное падение престижа армии. В критический момент истории 
армия, бывшая гордостью и надеждой страны, не оправдала ожиданий, а когда 
борьба была скрытно продолжена, та же армия, по большей своей части, осталась 
от нее в стороне, уступив лидерство в Сопротивлении гражданским людям.
Именно в такое тяжелое время французская армия была вынуждена начать самые 
значительные и дорогостоящие из выпавших на ее долю колониальных войн. Долгая 
(с 1945 по 1954 год) борьба в Индокитае, после которой Франция лишилась своих 
владений на Востоке, стоила французской армии значительных и все 
увеличивающихся потерь в личном составе, не принося почти никаких дивидендов. 
Это была война самого презренного типа — против народа, решившего освободиться 
от колониального владычества, причем война, ведущаяся в стране, где современное 
вооружение и снаряжение, а также новые методы ведения военных действий не могли 
быть использованы. Новейшие изобретения в области вооружения, особенно в самых 
легких его видах, в равной степени или даже больше помогали сражающемуся 
населению страны, чем французам; и вскоре стало совершенно ясно, что сражения в 
джунглях или на рисовых полях против сил, которые имеют поддержку, активную или 
пассивную, большинства населения, станут куда более трудными, чем война в 
Италии или за освобождение Франции.
Еще больше отягощало ситуацию то обстоятельство, что война была совершенно 
непопулярна во Франции, и французский солдат в Индокитае чувствовал себя 
забытым, сражаясь в непривычных для европейца условиях с тяжелым климатом, без 
отчетливой цели, да к тому же не встречая достаточного, а чаще совершенно 
никакого признания со стороны соотечественников. Это разочарование все росло по 
мере того, как разгоралась война, в которой не было побед, а только целая серия 
мелких поражений и отступлений, закончившихся катастрофой под Дьенбьенфу. После 
семи с половиной лет войны, потеряв 250 000 убитыми и ранеными своих граждан и 
местных союзников, израсходовав более пяти миллиардов долларов, Франция 
признала свое поражение. Это был сокрушительный удар для французского 
самоуважения, хотя французские солдаты и офицеры сражались в ходе этой 
бесполезной и дикой войны на пределе своих возможностей.
Однако судьба припасла еще один роковой удар для французской армии. В течение 
нескольких поколений частью Франции был Алжир — он служил источником богатства, 
был местом службы красочно одетых солдат и школой для молодых офицеров, 
горевших желанием сделать военную карьеру. Более того, он стал домом для 1 250 
000 белых «колонистов», чьими трудами отсталая и дикая страна была превращена в 
процветающую провинцию, в которой местные органы управления стояли на одном 
уровне с метрополией. Несмотря на высокую степень интеграции (все мусульмане 
были гражданами Франции), мусульманское население все же считало себя 
подвергаемым дискриминации. Как и во многих подобных случаях, требование 
равенства вскоре сменилось требованием автономии. Произошли столкновения, в 
результате которых возникло сильное подпольное движение, получившее название 
Фронта национального освобождения Алжира. Вооруженные действия, инициированные 
этим Фронтом, начались в 1954 году и вскоре переросли в партизанскую войну,