которые не успели научиться ни метко стрелять, ни колоть штыком. Понимая это и 
полностью сознавая необходимость своевременных мер, правительство стало 
призывать на службу тех, кто знал старинное японское искусство владения мечом, 
и они вместе с полицией, тоже набранной из самураев и потому хороших 
фехтовальщиков, вскоре положили конец и революции, и жизни тысяч отважных, но 
заблуждающихся соотечественников. Однако уже через несколько лет новая армия 
отлично показала себя на Формозе, а ее успехи в Китае в 1894—1895 годах и затем 
в 1900-м уже стали делом истории; последний замечательный успех японской армии 
в борьбе с русскими войсками вполне заслуженно прославил ее во всем мире.



Глава 20
Кэндзюцу, или японское искусство владения мечом

Мало на свете стран, где бы меч был окружен таким вниманием и почтением, как в 
Японии; ибо в Японии считали, что меч имеет божественное происхождение, и 
поклонялись ему, как божеству. Ради справедливости нужно также признать, что с 
европейской точки зрения немногие воины других стран так же осквернили свои 
мечи, как японские. Например, даже в 70-х годах XIX века было вполне обычным 
делом, когда самурай или старинный японский воин благородного происхождения 
платил палачу, чтобы тот позволил ему испытать лезвие своего клинка на теле 
приговоренного преступника, а иногда даже и на еще живом теле. А некоторые 
японские воины с той же целью шли еще дальше и без особых колебаний прибегали к 
тому, что выразительно называлось «дорожной резней», в случае которой жертвой 
обычно становился нищий бродяга, мужчина, женщина или ребенок, – для самурая 
это не имело никакого значения.

Цуруги,
древний японский меч, заметно отличался от того оружия, которое можно увидеть 
сейчас в музеях и на витринах антикварных лавок Англии. У него был прямой, 
обоюдоострый клинок длиной примерно в метр и больше, и он имел довольно много 
общего со старинным мечом европейских рыцарей.
Катана,
средневековый и современный японский меч, гораздо легче и короче, у него клинок 
с одним лезвием, слегка изогнутый ближе к острию. Вместе с катаной, что 
разрешалось только самураям, носили вакидзаси, короткий меч с клинком длиной от 
двадцати до тридцати сантиметров, именно его использовали, совершая харакири, 
или «счастливое избавление».

Довольно любопытно, что само слово «харакири», хотя оно и состоит из двух 
японских слов: «хара» («живот») и «кири» («резать»), является европейским 
изобретением. Ни один японец и не подумает прибегнуть к этому наименованию, 
разве что в шутку и в адрес иностранца, а скорее заменит его синонимом 
«сэппуку». Существовало сэппуку двух типов: принудительное и добровольное, и, 
как говорит по этому поводу профессор Чемберлен в своих «Японских обычаях»: 
«Первое было милостью, дарованной властями, которые снисходительно дозволяли 
преступникам из среды самураев совершить самоубийство, вместо того чтобы 
предать их в руки обычного палача. Осужденному официально объявляли о времени и 
месте, и за церемонией наблюдали специально назначенные чиновники. Этот обычай 
уже практически отжил. Добровольное харакири совершал человек в безвыходном 
положении, а также из верности покойному сюзерену». Далее профессор приводит 
несколько известных примеров: «Такого рода случаи до сих пор еще имеют место; 
об одном упоминали газеты в апреле сего же, 1901 года, еще о двух в мае. 
Типичен случай, произошедший с молодым человеком по имени Охара Такэёси в 1891 
году. Это был лейтенант милиции в Йедзо, он вспорол себе живот перед могилами 
предков в токийском храме Сайтокудзи. После обычного в таких случаях ритуала 
лейтенант Охара оставил письмо с изложением мотивов своего поступка, и 
единственное, что отличало его случай от других подобных, это что письмо 
следовало направить в токийское новостное агентство для публикации во всех 
газетах. Автор, по всей видимости, в течение одиннадцати лет размышлял о 
вероятности захвата русскими северных территорий Японской империи и, решив, что,
 пока он живет, его слова и усилия обречены на неудачу, решился испытать, чего 
он сможет достигнуть своей смертью. Его поступок не принес никакого результата. 
Тем не менее самопожертвование Охары, в основе которого лежали политические 
соображения и надежда, что голос из могилы сильнее тронет человеческие сердца, 
чем любые доводы, озвученные голосами живых, – все это полностью согласуется с 
японским образом мысли. Лишь только правительство Японии уступило требованиям 
Франции, России и Германии, отдав захваченную провинцию Ляодун, как сорок 
офицеров совершили самоубийства по старинному обычаю. Бывает даже, что женщины 
готовы убить себя из верности и долга, но для них принятый способ – это 
перерезать себе горло. Отнюдь не вызывает удивления, но, скорее, восхищение по 
японским понятиям, случай, произошедший в 1895 году с молодой женой лейтенанта 
Асады, которой сообщили о гибели мужа на поле боя, и она тут же с согласия 
своего отца решилась последовать за ним. Тщательно убрав дом и нарядившись в 
самые дорогие одежды, она поставила в нише портрет мужа, простерлась перед ним 
и перерезала себе горло кинжалом, полученным в подарок на свадьбу».
Трудно сказать, откуда пошел обычай сэппуку, но, вероятно, в его основе лежало 
желание побежденного воина избегнуть унижений плена в том случае, если он 
попадет живым в руки врага. Так, безусловно, было во многих известных нам