Разъяренный сенешаль дает ей оплеуху и бросает в огонь придворного шута, потому 
что тот пророчески сказал:


«Эта девица не будет смеяться
До момента, когда увидит
Того, кто станет лучшим рыцарем».


Не продолжая разговор, уэльский дикарь бросается в погоню за Красным рыцарем, 
которого убивает ударом дротика в глаз. Ему никак не удается снять с убитого 
желанные доспехи, но ему помогает конюший Ионе. Не желая менять свою грубую 
рубаху на шелковую накидку, надеваемую поверх кольчуги, ни свои кожаные сапоги, 
он надевает поножи поверх них, в то время как Ионе одевает его в кольчугу, 
увенчивает его голову шлемом и помогает сесть на боевого коня, вставляет его 
ноги в стремена, которых тот никогда не видел, как и шпор, вручает щит и копье.
Вооружившись подобным образом, он расстается с Ионе, поручив ему вернуть королю 
золотой кубок, и замечает возле устья реки квадратный замок с четырьмя башнями, 
над которыми доминирует центральный донжон, а на каменном мосту, ведущем в него,
 дворянин бьется с двумя молодыми людьми. Тот, видя, что герой совершенно 
наивен, дает ему урок рыцарского фехтования, который юные читатели Кретьена 
должны были принимать на свой счет:


«Друг, теперь изучайте
Оружие и научитесь,
Как следует держать копье,
Пришпоривать и удерживать коня».
И показывает ему, и обучает его,
Как следует прикрываться щитом.
Повесить его спереди,
Чтобы он касался шеи коня,
И кладет копье на войлочную прокладку, и пришпоривает
Коня, который стоил сто марок…
Дворянин умел очень хорошо обращаться со щитом,
И конем, и копьем,
Потому что обучился этому еще в детстве.


Юноша повторяет движения с ловкостью, которая происходит от природы и 
наследственности:


Как будто он всегда жил
В турнирах и войнах
И странствовал по разным землям,
Ища боев и приключений,
Потому что он получил это от природы…
Когда юноша сделал выпад
Перед дворянином и, возвращаясь,
Поднял копье,
Как он видел.
«Сэр, – сказал он, – я правильно сделал?»


Он трижды возобновляет бой конным и пешим, упражняется в фехтовании, когда 
копья сломаны, а рыцари выбиты из седла.
Дворянин, чье имя мы узнаем сейчас, имя, известное нам благодаря опере Рихарда 
Вагнера «Парсифаль» – Горнеман де Гоорт, наконец посвящает его в рыцари и, 
надевая на него правую шпору, говорит:


«Обычай действительно таков,
Что тот, кто посвящает в рыцари,
Должен надеть шпору…»
И дворянин, взяв меч,
Опоясал его им, и поцеловал,

И сказал, что,
дав ему

Меч, он посвятил его в высочайшее сословие,
Которое Бог создал и которым руководит:
Это орден рыцарства,

Которой должен существовать без подлости.