однако другие экспериментаторы позднее указывали, что практика доказывает 
неэффективность этого состава, поскольку процесс гашения извести выделяет 
недостаточно тепла для испарения и зажигания сырой нефти. Нефть обволакивает 
частицы негашеной извести и препятствует ее реакции с водой. Тем не менее 
непосредственное зажигание состава оказывается вполне эффективным. Тайна этого 
состава, скорее всего, никогда не будет раскрыта, что, тем не менее, не 
является значительной потерей, поскольку современные методики и без того 
переводят в категорию забав то, что некогда являлось эпохальным открытием и, в 
числе прочего, на долгие годы обеспечило существование Византийской империи.

Анна Комнина так сообщает о трубах или сифонах, устанавливаемых на византийских 
судах: «На носу каждого корабля находились головы львов или иных сухопутных 
животных, изготовленные из бронзы или железа и позолоченные, притом столь 
ужасные, что на них было страшно глядеть; устраивали те головы таким образом, 
чтобы из их раскрытых пастей извергался огонь, а осуществлялось это солдатами 
при помощи послушных им механизмов». О сифонах или насосах было хорошо известно 
в Греции и Риме, где для борьбы с пожарами использовали простейшие пожарные 
машины. Сифон на каждом корабле обслуживался двумя передними гребцами, один из 
которых назывался «сифонатором». В его обязанности входило «наводить» сифон. 
Должно быть, орудие устанавливалось на вращающейся подвеске, поскольку в 
морском сражении с пизанским
[1]
флотом у острова Родос в 1103 году неприятель был приведен в ужас машинами, 
которые под любым углом, даже вбок или с наклоном вниз могли направлять на него 
огонь. Отчет о битве предоставляет нам все подробности. Первая атака корабля 
византийского адмирала закончилась провалом, поскольку он метнул свой огонь 
слишком рано и не попал во вражеское судно. Следующий корабль его флота 
протаранил неприятельское судно и поджег его. После успешного нападения 
византийский корабль отцепился от горящего противника и направил смертоносный 
огонь еще на три вражеских судна, вслед за чем пизанский флот отступил с места 
сражения.

Маленькие ручные сифоны могли быть двух типов. Один источник сообщает о шаре, 
который выбрасывался из длинной пустотелой трубы и на выходе из нее зажигался 
от запального огня, в то время как другой автор описывает снаряд, приводимый в 
движение воздухом. Мехи, духовые трубы, устройства наподобие спринцовки – все 
это, по-видимому, годится для выбрасывания огня, однако решить, что же в 
действительности имели в виду авторы этих описаний, затруднительно, а 
причудливые рисунки того периода, изображающие «огненосные» корабли в действии, 
не помогают прояснить этот вопрос. Вот иллюстрация морской битвы, показывающая 
корабль с орудием, изрыгающим огонь, который окутывает вражеское судно пылающим 
облаком. Рисунок заимствован из греческого манускрипта Скилиция, однако из него 
мало что можно понять, поскольку находящийся на носу корабля «огнеметчик», или, 
по принятой тогда терминологии, «сифонатор», изображен склонившимся к своему 
аппарату и держащим одну руку на его трубе, в то время как его взгляд направлен 
куда-то в сторону.



Рис. 2.
Применение «греческого огня» с помощью насоса


Так как ни одно государство, кроме Византии, не освоило производство этой 
секретной горючей смеси, с 1097 года, времени начала Крестовых походов, стали 
использоваться различные его имитации, в большинстве случаев представляющие 
собой давно уже известную смесь серы и битума со смолой хвойных деревьев или 
другими клейкими веществами с добавлением нефти или иных составляющих. 
Написанное ритмизованной прозой повествование о Ричарде Львиное Сердце, 
относящееся ко времени правления английского короля Эдуарда I, сообщает нам, 
что:


King Richard oute of hys galye
 Caste wyldefyr into the skye
And fyr Gregeys into the see

And al on fyr were there
[2]
.



Как мы видим, поэтический текст свидетельствует о том, что король обладал 
секретом «морского огня», однако подтверждений данного факта нет.
Между прочим, термин «греческий огонь» не использовался ни в греческом языке, 
ни в языках мусульманских народов, он возникает с того момента, когда во время 
Крестовых походов с жидким огнем познакомились западные христиане. Это 
происходило хотя бы потому, что ни один гражданин Византийской империи ни при 
каких обстоятельствах не унизил бы ни себя самого, ни своих соотечественников,