Оливер Хогг

Эволюция оружия. От каменной дубинки до гаубицы

В основу оригинальной классификации автора этой книги Оливера Хогга легла 
теория мотивированной агрессии, проявляемой человеком на протяжении всего 
исторического развития. Он рассматривает виды личного вооружения (мечи, копья, 
дубины, луки), доспехов (кольчуги, туники, шлемы), роды военных машин 
(катапульты, арбалеты, гаубицы), различные типы пушек, кораблей (биремы, 
триремы и др.), разновидности взрывчатых веществ (инициирующие, метательные, 
бризантные). Хогг описывает военные организации Древнего мира: египетские 
отряды ополченцев, «царский полк» Ассирии, флот Карфагена, греческие фаланги и 
легионы Рима – одна из лучших армий мира. Книга включает в себя большое 
количество редких иллюстраций.



Введение

Этологи, изучающие генетически обусловленное поведение животных, утверждают, 
что у всех живых существ заложено внутреннее влечение к агрессии. Мотивация 
этого влечения проявляется двояко: в стремлении индивида охранять свою 
собственную, частную территорию и территорию племени, чтобы обеспечить его 
выживание. Первое именуется территориальным императивом, и борьба, которая в 
этом случае ведется, всегда проходит между представителями одного вида. 
Благодаря унаследованному поведенческому механизму это проявление силы редко, а 
то и никогда не является роковым. Агрессор, следуя биологическим законам своего 
существования, обычно после ряда столкновений отступает, оставляя хозяина 
территории в покое. Причина такого поведения заложена в основном инстинкте всех 
живых существ – будь то животные или насекомые – инстинкте сохранения вида. 
Если бы такая борьба велась до решающего конца, создания низшего порядка в 
конце концов были бы истреблены. Природа может быть расточительной со своим 
потенциальным потомством, но она не так глупа. В общем, столкновений между 
разными биологическими видами не происходит, и животные, если, конечно, их не 
подталкивает голод, практически никогда не нападают, чтобы убить. Убийство как 
времяпрепровождение не является частью модели жизни. А племя, если на него 
нападают, естественно, будет как единый организм бороться за свое существование.

Почему черты далеких предков не сохранились у человека? Где он сбился с пути, 
карабкаясь по эволюционной лестнице?
Можно понять наблюдателя с другой планеты, если он придет к выводу, что 
человеческому поведению не хватает разума. Такой сторонний наблюдатель, не 
имеющий понятия о земных инстинктах вообще и об агрессивных тенденциях в 
частности, не сможет понять мировую историю, воспринимая ее как цепь случайных 
событий, проходящих перед его глазами. История станет для него совершенно 
непонятной головоломкой, потому что постоянно повторяющиеся модели явлений 
покажутся ему абсолютно не имеющими объяснения. Утверждение, что ход истории 
формируется человеческой природой, вызывает вопросы. Что считать естественным? 
Начинать войну без очевидных причин? Религиозным фанатикам разбивать друг другу 
голову из любви к Господу? Политикам с разными взглядами на спасение своей 
страны яростно бороться друг с другом, а тиранам – заливать мир кровью? Все это,
 может быть, и «по-человечески», но крайне нерационально. На протяжении веков 
подобные иррациональные проявления распространились столь широко и стали 
повторяться столь часто, что их носителей мы начали рассматривать как достойных 
похвалы лидеров и имеем обыкновение полагаться на их политическое суждение. Мы 
так привыкли к такому печальному положению дел, что большинство из нас не в 
состоянии понять, насколько неразумным стало историческое массовое поведение 
человечества.
Когда же это осознание наконец приходит, мы обязаны спросить себя: почему вроде 
бы разумные существа ведут себя столь нерационально? Здесь, видимо, должен 
присутствовать некий мощный фактор, неподвластный урокам мудрости и 
благоразумия, который начисто лишает человека здравого смысла. Как сказал 
Гегель, опыт и история учат нас только одному – тому, что люди и правительства 
никогда не извлекали ничего из уроков истории и не действовали по принципам, 
подсказанным ими.
Проблема заключается в том факте, что социальное поведение человека по большей 
части определяется не разумом и культурой, а подчиняется биологическим законам 
поведения, свойственным всему живому.
Величайший дар человеку – логическое мышление и речь, сделавший его властелином 
мира, не является безусловным Божьим благословением, потому что опасность, 
угрожающая нашей цивилизации возможным ее исчезновением, является результатом 
деятельности человека. Быстрое развитие дало ему власть над материальными 
ресурсами, но ценой инстинктивного поведенческого механизма, который не был 
высокоразвитым. Когда человек впервые появился в первобытных лесах, не было 
необходимости в запретительном механизме против убийства. Человек не был 
особенно силен, не имел средств нападения на себе подобных, за исключением рук 
и ног. Не имея ни клыков, ни когтей, ни рогов, он не представлял потенциальной 
опасности для других. Его отношения с собратьями были скорее сдержанными, чем 
тесными. На заре существования человечества жизненного пространства было более 
чем достаточно, не наблюдалось ни нехватки продовольствия, ни демографических