и селились в деревянных домах. Хотя грабежи оставались их основным занятием, 
все же цивилизация несколько повлияла на их образ жизни. Гунны даже стали 
поддерживать коммерческие отношения с Византийской империей, установили связи с 
властями Равенны
[13]
, всадники гуннов служили в римской армии. Хотя Римской империи пришлось дорого 
заплатить за это непростое перемирие, постоянно идя на вынужденные уступки, все 
же это дало некоторую передышку. В 447 году гунны разорвали свои отношения с 
римлянами и захватили Балканы – до Фермопил. Мир был восстановлен в 448 году. 
Византия откупилась большой суммой денег и уступила им провинции между Дунаем и 
Балканами. Потом Аттила, хорошо информированный своими лазутчиками о ситуации в 
соседних государствах, устремился на Запад.

Гунны – новый для Европы тип конников – были грозным противником, поскольку их 
было очень много, они быстро передвигались и осыпали врага дождем стрел, не 
позволяя ему даже приблизиться. В части тактики они были предшественниками 
Альп-Арслана (султана сельджуков), Чингисхана и Тамерлана. Гунны оказали 
заметное влияние на римскую армию: по их примеру римский кавалерист тоже 
вооружился луком. Так, к V веку местные силы империи напоминали парфянские в I 
веке: лучшие отряды были сформированы из кавалеристов в кольчуге, вооруженных 
копьями и луками, а также из конных лучников. Именно такая армия сражалась с 
федерати, вооруженными только копьями. Это были войска римских полководцев 
Аэция и Рицимера, с которыми гунны встретились на полях Шалона.
Весной 451 года гунны переправились через Рейн и опустошили северо-западную 
Галлию до самой Луары. Аэций с армией, состоявшей преимущественно из вестготов, 
остановил гуннов в окрестностях Орлеана и отбросил назад. 14 июня 451 года он 
разгромил их недалеко от Шалона. Проиграв сражение, гунны отступили и в 452 
году вторглись в Италию, где захватили Аквилею и двинулись на Павию. Римское 
правительство в Равенне поспешило начать переговоры, но неожиданная смерть 
Аттилы в 453 году прервала череду успехов гуннов и ускорила крах их империи. Ни 
один из сыновей Аттилы не мог сравниться по своим боевым качествам с отцом, и 
ни один из них не пользовался достаточным авторитетом для того, чтобы держать в 
узде беспокойные азиатские племена. Германские племена, подчинившиеся, но не 
разбитые, в 454 году поднялись и оттеснили гуннов обратно в нижнее течение 
Дуная и в Причерноморье. К востоку от Днепра они образовали два независимых 
государства: утригуры – между Днепром и Доном, а сабиры – между Доном, Кавказом 
и Каспийским морем. Первое, во главе которого стоял Денгизик – один из сыновей 
Аттилы, продолжало угрожать Фракии до самой смерти своего главы, последовавшей 
в 468 году. После этого гунны соблюдали недолгое спокойствие до 481 года, когда,
 получив подкрепление из Азии, стали угрожать Византийской империи. Теперь они 
назывались булгарами.
Готы и гунны были очень разными, и стратегия их в течение долгого времени 
основывалась на причудливом смешении готских и гуннских методов. Со временем 
доминирующей фигурой стал тяжеловооруженный всадник, постепенно превратившийся 
в феодального рыцаря, доспехи которого с течением времени становились все более 
неудобными и не слишком надежными. Новый урок был получен во время Крестовых 
походов, когда выяснилось, что у сарацин имеются легкие и очень эффективные 
кольчуги, лучшие мечи и более искусные лучники. В результате европейские 
оружейники укрепили рыцарские доспехи, одновременно увеличив их вес и ограничив 
подвижность рыцаря.

Последним великим вторжением с Востока, предшествовавшим изобретению пороха, 
стало нашествие Чингисхана и Золотой Орды. Родившийся в 1154 году Чингисхан был 
членом небольшого монгольского племени. В течение сорока лет он боролся за 
первенство и в конце концов стал единоличным властелином своего народа. 
Достигнув этой цели, он, будучи уже немолодым, обратил свой взор на другие 
государства. Доктор Эдвард Кенили в его «Книге Бога» (The Book of God) называет 
Чингисхана неким мессией, который в обличье разрушителя был призван очистить 
мир от зла. Правда это или нет, но Чингисхан знал дело разрушения не понаслышке.
 Поведение Кромвеля в Ирландии по сравнению с деяниями Чингисхана было 
увеселительной прогулкой. Хан покорил Маньчжурию, Северный Китай, Туркестан и 
большинство старых мусульманских владений вдоль Окса
[14]
. Промчавшись по Хиве, Бухаре, Самарканду и древнему Мерву, он оставлял после 
себя только безжизненные пустыни. Золотая Орда обрушилась на Персию, 
Месопотамию и Малую Азию, разрушая все на своем пути.

В Европе татаро-монголы впервые появились в 1224 году, когда Чингисхану было 70 
лет. Одна из его армий пронеслась по южному побережью Каспийского моря и, 
разграбив Азербайджан и Грузию, достигла открытой территории, расположенной 
севернее Кавказа. Русские, собрав под своим командованием представителей разных 
народов, попытались дать отпор, но предприятие оказалось неудачным, и 
соплеменники хана одержали впечатляющую победу. Эта трагедия еще не была 
началом монгольского нашествия – это была увертюра перед пьесой, которой еще 
предстояло быть сыгранной. Чингисхан отозвал свою армию в Азию для похода на 
Китай, и прошло еще тринадцать лет, прежде чем началось настоящее нашествие на 
Европу. Между тем европейские государства вместо того, чтобы забыть о 
разногласиях, сомкнуть ряды и подготовиться к достойной встрече новой угрозы, 
продолжали мелкие стычки и междоусобицы. Мирная передышка, Божьей милостью 
дарованная Европе, не была использована с пользой. Удар был нанесен в 1237 году,