греческие авторы, оставившие описание этих машин. Оба приводят настолько точные 
детали, что из их работ можно составить достаточно близкое к истине 
представление о конструкции этих военных машин. Другие авторы менее скрупулезны,
 но их работы все равно имеют значение, если изучаются вместе с трудами Герона 
и Филона. Марк Витрувий Поллион и Аммиан Марцеллин являются авторитетными 
римскими авторами, причем первый, опираясь на приведенные ранними греками факты,
 доказал, что у римлян осадные машины появились от греков. Диодор Сицилийский 
упоминает, что военные машины впервые были использованы около 400 года до н. э.,
 хотя сейчас известно, что они существовали уже значительно раньше. Он также 
утверждает, что, когда в 397 году до н. э. Дионис из Сиракуз организовал свой 
первый великий поход на Карфаген, некий гений из числа собранных экспертов 
изобрел машины, которые могли метать камни и дротики. Но только во время 
правления Филиппа Македонского и его сына Александра Великого эти машины были 
тщательно изучены, усовершенствованы и их военное значение признано.
Витрувий прежде всего был архитектором, хотя мог также претендовать на звание 
инженера, поскольку был инспектором военных машин при императоре Августе. Он 
оставил подробные описания баллисты и катапульты, являющиеся практически 
чертежными синьками, явно сделанными грамотным чертежником, а не ремесленником. 
Общий вид машин был, безусловно, важен, но в начале рассматриваемого периода их 
изготавливали на месте под руководством армейского инженера и его помощников, и 
каждый изготовитель полагался на собственный опыт. Только улучшение организации 
и управления сделало возможным усовершенствование этих разномастных машин; 
стандартные модели стали обретать форму.
Витрувий не был застрахован от ошибок, в числе которых одна из самых серьезных 
– это «смешение» баллисты и катапульты. Хотя сделанное им описание обеих машин 
превосходно, он наделил первую способностью метать камни, а последнюю – стрелы 
и дротики, хотя в действительности все наоборот. Баллиста выбрасывает стрелы и 
небольшие камни, а катапульта – камни весьма внушительных размеров. Такая 
неточность может объясняться существованием только копий оригинальных трудов 
старых авторов. Поэтому вполне естественно, что неверные рисунки и описания, 
ставшие следствием неоднократных переписываний, дошли до наших дней. За редким 
исключением, все упомянутые историки дают свою собственную интерпретацию, если 
испытывают сомнения в той или иной технической детали. Поэтому современному 
автору не так легко дать достоверную картину военных машин древности.
Одно можно утверждать с полной определенностью: машины, изготавливаемые и 
используемые римлянами после завоевания Греции в 146 году до н. э., с течением 
времени стали значительно хуже первоначальных типов, созданных греками. Их 
эффективность падала, потому что римляне не очень чтили, а впоследствии и вовсе 
утратили искусство производства определенных важных деталей, главными из 
которых были пучки перекрученных сухожилий. Только они давали жизнь всем 
метательным машинам. Сегодня точно неизвестно, какие именно сухожилия и каких 
животных использовались, как их обрабатывали. Как и секрет шеффилдского серебра,
 эта тайна умерла вместе с ремесленниками, ее хранившими. Сэр Ральф Пейн-Галвей,
 который провел много испытаний точных копий древних военных машин, утверждает, 
что все типы сухожилий, волос и канатов, которые он применял, или рвались, или 
через очень короткое время теряли эластичность под нагрузкой. Тем самым 
создавалась необходимость постоянной их замены, чтобы поддерживать 
работоспособность машины. Пейн-Галвей выяснил, что пучки пеньковых или 
конопляных канатов и прочнее, и эластичнее, чем сухожилия животных. Известно, 
что рукоятки и рычаги были ламинированы. Иначе говоря, они были изготовлены из 
нескольких деревянных брусков, проложенных толстыми сухожилиями, расположенными 
в продольном направлении, и обтянуты широкими полосами сырой кожи, которая 
впоследствии становилась твердой и легкой, как металлические ножны. Этот способ 
давно утрачен, и секрет создания легких и гибких рычагов, достаточно прочных, 
чтобы выдерживать колоссальную нагрузку, создаваемую на них в катапульте, 
надежно похоронен в песках времени.

В дополнение ко всему труды древних историков украшает великое множество 
вымышленных названий, более присущих опере-буфф, чем серьезному исследованию 
военных машин. Это скорпион и мейт-грифон, робинет, бугль или библия, 
мата-фунда и военный волк. Но все эти обозначения относятся к метательным 
машинам, торсионным или использующим противовес. Только грифон был деревянной 
башней, построенной в 1190 году Ричардом I на Сицилии и названной в укор 
грифонам (грекам). Слово «мейт» (
mate
), очевидно, взято из
donner eschec et mat –
так называлась любимая игра тех дней (современный аналог – шах и мат в 
шахматах). Ричард разобрал эту башню в 1191 году, перевез на Святую землю и 
снова возвел у стен Акры.

Военный волк – это огромный требучет, построенный Эдуардом I для осады замка 
Стирлинг. Его строили пять мастеров и пятьдесят плотников. Мы знаем об этом из 
письма сэра Уолтера де Бедевина, которое он написал другу 20 июля 1304 года: 
«Что касается новостей, могу сказать следующее: замок Стирлинг сдался королю 
без каких-либо условий в этот понедельник, День святой Маргарет, но король 
хочет, чтобы никто из его людей не входил в замок, пока не будет нанесен удар 
военным волком. Те, кто находится внутри замка, стараются как можно лучше 
защитить себя от упомянутого волка».