Единственным оружием Лалена был его боевой молот, который он держал близко к 
корпусу обеими руками за середину, готовый как атаковать, так и защищаться и 
тем и другим концом оружия. Томас Ке, напротив, вышел в прочном стальном шлеме 
с закрытым и хорошо закрепленным забралом, и по его манере держать оружие было 
видно, что он рассчитывает на сокрушительные удары боевой частью секиры. 
Вдобавок Ке был еще и опоясан мечом.

Бой начался. Мессир Жак наносит мощный укол наконечником своего топора в 
забрало шлема противника, но пробить его не удается; в ответ Ке обрушивает град 
ударов лезвием, молотом и шипом, откровенно целясь в незащищенное лицо Лалена. 
Однако мессир Жак — подвижный боец, он уворачивается и лавирует, и наконец 
свирепый натиск соперника ослабевает. Открытый ворот Лалена позволяет ему 
дышать свободно, и он получает некоторое преимущество перед противником, 
полузадохнувшимся в тяжелом шлеме с плотным забралом. Фламандец, используя свой 
шанс, наносит прямо по шлему Ке пошатнувший того удар и, не останавливаясь, 
проводит серию сокрушительных ударов, несомненно способных сломить более 
слабого соперника. Но Томас Ке — отважный рыцарь крепкого сложения, немало 
поглотивший доброго британского мяса и эля; натиск фламандца лишь заставляет 
его умерить пыл, и теперь он защищается более осмотрительно до тех пор, пока 
мессир Жак не пытается вновь пробить забрало втоком своего оружия. Ке парирует 
этот удар движением снизу вверх, и по случайности длинный шип в продолжение 
древка его топора попадает Лалену в запястье в том месте, где на рукавице нет 
брони, и протыкает руку насквозь. Однако бой на этом не заканчивается, ведь ни 
один из противников еще не упал. Добрый рыцарь отдергивает раненую руку, из 
которой хлещет кровь, тщетно пытаясь схватить ею оружие. Он поднимает руку и 
трясет рукавицей в надежде хоть как-то унять кровотечение. Тогда Лален зажимает 
боевую часть бердыша под мышкой левой руки и древком отбивается от удвоенного 
натиска английского эсквайра. И тут фортуна, наконец, улыбается ему: Ке 
замахивается двумя руками для нанесения сокрушительного удара, и Лалену удается 
поразить его в подмышку через щель в доспехах; ухватившись правой рукой за 
затылок англичанина, он дергает его вперед, тот теряет равновесие в своих 
тяжелых доспехах и с грохотом валится на землю, причем клювообразное забрало 
его шлема так глубоко втыкается в землю, что встать без посторонней помощи он 
уже не может. Добрый герцог Филипп присуждает Лалену победу, и на этом 
заканчивается одно из самых живописных сражений в истории боевого топора.



Глава 3
Как двое портных бились насмерть дубинами и щитами

Представление о храбром рыцарстве окончено, занавес опущен. Что ж, спешите к 
началу следующего действия! Это будет уже не ярко украшенная рыночная площадь 
старого Брюжа с выстроенными на ней крытыми трибунами, полными прекрасных дам и 
сопровождающих их рыцарей. Нет, мы перенесемся в привилегированный город 
Валансьен. Место, правда, тоже общественное, но вот происходящее столь мрачно и 
неприглядно, что женщинам и детям смотреть на это не стоит. Кто же главные 
действующие лица? Это не добрые рыцари сражаются за сердца своих прекрасных дам 
и собственную рыцарскую честь. Сегодня бойцами выступают люди низкого звания, 
двое простых портных, которые даже не умеют владеть мечом и вынуждены решать 
спор с помощью оружия столь же низкого, как и они сами. А биться им предстоит 
насмерть, поскольку в те времена твердо верили, что сам Господь в таких случаях 
вмешивается в исход поединка и невиновному погибнуть не даст. И снова рассказ 
ведет старый Оливье.
Среди всех «свобод», коими награждали достойных бюргеров Валансьена императоры 
и графы Эно, было одно достаточно примечательное право. Любой из горожан, будь 
то благородный муж или простолюдин, кому не посчастливилось ненароком убить 
кого-нибудь при самообороне, мог добиться отказа от преследования со стороны 
суда, заявив, что то был честный бой, и выказав готовность подтвердить свою 
правоту в судебном поединке. После такого заявления суд обязан был прекратить 
дело, и никто больше не имел иного права преследовать обвиняемого, кроме как 
приняв вызов на бой. Оружие для подобного боя тоже предписывалось весьма 
любопытное — деревянная дубинка и деревянный же щит, формой напоминающий щит 
крестоносцев, то есть почти треугольной формы. Такое вооружение предписывалось 
всем, вне зависимости от знатности и статуса; единственной привилегией 
благородных господ было право надевать щит на руку острым концом вниз, в то 
время как простолюдинам следовало надевать его острым концом вверх.
Мы снова находимся в присутствии августейшего герцога Филиппа, который собрался 
навестить свои фламандские владения, где его преданные валансьенские подданные 
приготовили для него настолько редкий сюрприз, что даже столь могущественный 
князь такого наверняка еще не видел.
Случилось так, что некий портной по имени Мао поссорился с одним парнем, чье 
имя до нас не дошло. От слов быстро перешли к драке, в которой Мао убил своего 
противника. Ссора происходила без свидетелей, победитель изложил свою версию 
произошедшего, и все бы сошло ему с рук, но тут за дело взялся родственник 
погибшего, злопамятный Жакотан Плувье. Он и распустил слух, что то была не 
честная драка, а злодейское убийство. В конце концов Плувье добился судебного 
разбирательства, официально обвинив Мао в убийстве и заявив о своей готовности 
отстаивать собственную правоту в судебном поединке с дубинкой и щитом. И истец, 
и ответчик были тут же арестованы. Содержали их, естественно, отдельно друг от