отбиваться, да и то все слабее и слабее. Заметив это, Бюсси говорит:
— Брат, по-моему, с тебя хватит. Я знаю, что ты будешь сражаться до последней 
капли крови; но рана твоя так тяжела, что ты не способен уже драться с присущей 
тебе храбростью. Нам следует отложить окончание боя на другой раз, а сейчас мне 
лучше всего отвести тебя домой, где позаботятся о твоей ране.
Месье де ла Ферте рад воспользоваться предложением Бюсси и, рассказывая друзьям 
о поединке, с трудом находит слова благодарности, достойные поступка его 
соперника. Наверное, не нужно и упоминать о том, что никакого продолжения дуэли 
конечно же не последовало и что оба дворянина стали после этого случая еще 
большими друзьями, чем прежде.
Благородство ла Фотриера
Мы в Ла-Рошели у гугенотов, при дворе Генриха Наваррского. Среди прочих здесь 
находится молодой д'Обанье, дворянин из Ангулмуа, достаточно храбрый, но 
склонный к хвастовству, чрезмерно усердный, но не самый удачный подражатель 
знаменитого Бюсси д'Амбуаза. Однако это не повод относиться к нему свысока: он 
пять лет провел в Италии и времени там не терял, а посвящал в значительной 
степени изучению оружия, в особенности — «одиночной рапиры», под руководством 
знаменитого Патерностриера. И в этом виде поединка приобрел репутацию человека 
в сто раз более опытного, чем избранный им противник — уроженец Анжу по имени 
ла Фотриер. Из-за чего эти двое поссорились, история умалчивает; они 
встречаются, как и было оговорено, в старом саду, на ограде которого расселись 
секунданты и сочувствующие, с интересом наблюдающие за происходящим. Обанье 
вооружен одной лишь рапирой, а ла Фотриер по общепринятой манере держит в одной 
руке рапиру, а в другой — кинжал. Его противник возражает против использования 
кинжала:
— Я умею драться только одной рапирой, так что нечестно было бы с твоей стороны 
пользоваться еще и кинжалом.
В ответ ла Фотриер просто выбрасывает кинжал за ограду сада. Обанье думает, что 
это обеспечит ему преимущество; однако судьба распорядилась по-другому, его 
противнику повезло: будучи гораздо слабее в фехтовании, все же после короткого 
обмена ударами он оставляет более опытного бойца на земле мертвым.
Добрая душа месье де Сурдеваля
Франциск I как-то раз послал своего любимого министра, кардинала Лотарингии, во 
Фландрию на заключение договора с императором Карлом, а с ним — и немалую свиту.
 Был в той свите один немного своевольный дворянин из Бретани по имени месье де 
Сурдеваль, и он поссорился с неким другим французским дворянином, имя которого 
история умалчивает. Решив уладить дело исключительно между собой, не беспокоя 
никого из своих друзей, они нашли тихое местечко за стенами Брюсселя, где 
располагался императорский двор. Скрестили шпаги, и храбрый Сурдеваль получает 
ранение, но в целом судьба к нему благосклонна, и ему удается нанести сопернику 
почти смертельную рану. Получилось так, что он прибыл к месту дуэли верхом, и 
хорошо, что у него был сильный конь, поскольку второй дуэлянт пришел пешком. 
Сурдеваль оказался не только храбр, но и великодушен: он поднимает поверженного 
противника, сажает его в седло, а сам садится на круп коня позади и, 
придерживая раненого, со всеми предосторожностями везет его обратно в город в 
дом хирурга-цирюльника, где пострадавший получает такой великолепный уход, что 
вскоре полностью выздоравливает. Император, прослышав о таком поступке, желает 
видеть доблестного Сурдеваля, приказывает ему явиться в большой зал дворца, 
перед лицом всего двора горячо благодарит его за великодушие и отличает героя, 
вручая ему величественную золотую цепь.
Граф де Гран-Пре и сломанная шпага
Граф де Гран-Пре был одним из самых благородных и великодушных людей, 
когда-либо служивших при французском дворе, и при этом храбростью он обладал не 
меньшей, чем его добрая шпага; что, впрочем, не спасло его от ссоры с неким 
месье де Живри. Когда они встретились на дуэли, удача изменила Живри, и его 
шпага переломилась пополам, однако он продолжил бой, не обращая на это внимания.
 Граф опустил оружие, воскликнув:
— Возьмите другую шпагу; моя вас не смеет коснуться в таких неравных условиях.
Живри не стал принимать одолжение и ответил:
— Нет, я прекрасно смогу убить вас и этим обрубком.
Однако граф наотрез отказался продолжать бой, ставший неравным, и после 
недолгих переговоров дуэлянты пришли к взаимопониманию и помирились.
Командир Левинстон отказывается от предложенного одолжения
Некий шотландский командир по имени Левинстон, бывший в свите шотландской 
королевы Мэри во время ее пребывания во Франции, добился себе должности в 
Монтагю, что в Оверне. Это был крупный сильный мужчина, любитель прихвастнуть; 
особой совестливостью он не отличался и брал взятки со всех и каждого, с 
правого и виновного, так что за два года пребывания на должности сколотил 
состояние в сто тысяч крон. Именно эта алчность и послужила причиной его смерти,
 приведя к столкновению с неким господином, которого Левинстон каким-то образом 
ущемил. Этот господин присылает Левинстону вызов, тот, хотя и выказывает 
откровенное презрение к своему противнику, несмотря на то что тот имеет 
репутацию храброго бойца и честного человека, вызов принимает. Как только 
дуэлянты берутся за рапиры и кинжалы, противник сразу же наносит Левинстону 
сокрушительный удар в корпус, сопровождая его словами:
— Друг мой Левинстон, для первого удара этого достаточно; удовлетворены ли вы?
Однако разъяренный командир отвечает только:
— Второго вы мне нанести уже не успеете, потому что я разделаюсь с вами!
— Ну, если вам мало, может, отразите вот этот? — спрашивает учтивый господин, 
нанося второй удар и добавив, как только оружие достигает цели: — Мне кажется,