недавнего случая, ныне передано для судебного рассмотрения. Мы исходим из 
мнения, что владелец (мистер Грэттан) защищает свободу прессы, права уязвленных 
сограждан и свою независимость члена парламента. Он поступил бы безрассудно, 
поведи себя иначе. Мы придерживаемся мнения, что, если бы мистер Грэттан 
промолчал относительно темы местных налогов и если бы постоянно не настаивал о 
выпуске сообщения об отчете последнего дорожного управления, мы не стали бы 
свидетелями последней истории. На мистера Грэттана никогда не нападали подобным 
образом; его не призывали к ответу за то, что он никогда не писал, никогда не 
видел и никогда не знал, и тем более к ответу под дулом пистолета. Фактически 
подлинной причиной оскорбления явилось поведение члена парламента и поведение 
газеты, которое изложило то, что стало оскорблением населения города. Стоит 
обратить внимание, что в статье, которая вызвала недовольство, никто не назван 
по имени, не приводились выражения более серьезные, чем те, которые 
использовались в расследовании. И теперь, когда на мистера Грэттана нападают за 
то, что он никогда не видел и никогда не говорил, как получилось, что 
уполномоченные мистер Фримен и мистер Холл или Олдермен Смит и другие остались 
незамеченными в стороне? Общество должно выразить свое мнение по этому поводу.

Фактически все это дело было, что называется,
организовано
. Выясняется, что нарушение процедуры – действия сторон,
подготовка за сценой
, о которой мы знаем очень мало, – было организовано до того, как мистер Генри 
Грэттан дождался появления некоего человека или мистера Джеймса Грэттана 
навестила полиция. Перед тем как эти абсурдные, глупые и пустые проявления 
имели место, нам пришлось заподозрить,
откуда дует ветер
(используя морской термин). Тем менее мистер Грэттан, к счастью, не попал в 
расставленный на него силок и, проявив личную храбрость, устранил у нас, как и 
у всех беспристрастных людей, все сомнения, что весь этот ход событий был 
рассчитан, дабы нарушить свободу прессы, которая должна раскрывать нарушения и 
отстаивать права представителей народа».

В другом номере «Фрименз джорнал» редактор сообщает: «В противном случае мы не 
могли бы почувствовать глубокого удовлетворения духом независимости, который 
является привилегией прессы и тесно связан с ответственностью, что позже 
доказали нападки на владельца этой газеты, который получил поддержку наших 
современников. В силу очевидных мотивов мы воздерживаемся от обсуждения данной 
ситуации, которая, не касайся она нас, потребовала бы широкого масштаба 
расследования. Наши просвещенные собратья по прессе достигли всего, чего мы 
хотели. В их комментариях мы видим откровенную и незаинтересованную оценку той 
линии, которой продуманно придерживался владелец издания, и оценку его 
поведения, что должно быть приятно для него, хотя в нем, бывает, сказывается 
влияние общественного мнения. Оставляя в стороне личностные отношения, в 
которых мы, естественно, заинтересованы, мы радуемся интересу общества к прессе,
 потому что оно может стать образцом для разрешения других споров, хотя и не в 
состоянии предотвратить их возникновение».
Ниже мы приводим извлечения из современных изданий, в которых идет речь о 
дальнейшем развитии ситуации.



ИЗ «ИВНИНГ ПОСТ»


«У нас нет статьи, по поводу которой майор Эджуорт предъявил бы нам претензии, 
но мы провели небольшое расследование по поводу ее содержания. Мы прочитали 
сообщение о Дублинском дорожном управлении и не знаем, какие выражения были бы 
достаточны для оценки злоупотреблений этого управления. Но если бы даже статья, 
которая так возмутила майора Эджуорта, и содержала их, мы считаем, что мистер 
Грэттан был совершенно прав, отказавшись выйти к барьеру из-за того, что 
поместил ее. Стоит вспомнить, что майор Эджуорт – общественный деятель; этот и 
только этот аспект его деятельности комментировался в газете мистера Грэттана. 
Любой полезности прессы пришел бы конец, если бы общественные деятели вместо 
того, чтобы взывать к
закону
для восстановления справедливости, стали бы хвататься за пистолет. Таким же 
образом, по нашему мнению, следует опровергать и приватную клевету, и лишь в 
отдельных обстоятельствах, сопровождающих такую клевету, можно найти извинение 
для
ultima ratio
(последний решительный довод. –
Ред.
).

Мы искренне сочувствуем майору Эджуорту – его высокоуважаемому имени, которое 
он носит и которое долго будет встречаться в литературе его страны, – что он 
прислушался к плохому совету, который и вынудил его действовать подобным 
образом. Но больше мы не будем высказываться на эту тему. Мы могли бы быть 
миротворцами, но, к сожалению, сейчас это невозможно».