почве, мы должны осторожно относиться к прививке и обрезке их, чтобы не 
угрожать существованию растения; и когда, подобно благородным кедрам, корни их 
проникнут до самых глубин земли, уханье совы в ветвях не сможет отпугнуть 
путника, который отдыхает в их тени.
Нет человека, – говорит Курран, – над которым в свое время не смеялись бы. Но 
каждый новый день приносит какие-то поводы для осмеивания, которые занимают 
свое место. И еще он говорит: «Каждая личность получает свое положение по 
рождению, которого ее невозможно лишить и на которое невозможно воздействовать 
газетными скандалами; если они бессмысленны, то к ним надо относиться как к 
капризам погоды, которые быстро проходят. Когда они возникают, надо помнить, 
что луна, выходя из-за облаков, снова сияет».
Это безупречное свечение и несгибаемая преданность общественным принципам, 
которую он принял на себя, дает нам право гордиться таким знакомством, и его 
монумент не в силах разрушить никакие вандалы – вот так рукой мастера описаны 
редакторские обязанности; и если общественный вкус столь испорчен, что не 
принимает такую манеру выражаться, давайте посмотрим на моральную культуру 
интересующего нас поколения, которое сменило наше.
Пресса, – говорил мистер Курран, – великолепный общественный наставник; ее 
обязанность та же, что у историков и очевидцев, и ее досягаемость должна 
достигать самых дальних горизонтов истины, то есть говорить правду королям, 
донося до них мнение народа и до народа – мнение короля, и нигде не должна 
прозвучать ложная тревога, не говоря уж об ущербе истине; пресса не должна 
оставлять без внимания ни одного сигнала опасности, пусть даже предупреждения о 
грядущей неминуемой гибели окажутся тщетными.
С нашей стороны, пусть мы можем стать жертвой редакторских нападок, пока у нас 
есть перо, чтобы писать, или мы можем поднять одинокий голос, мы с неизменной 
преданностью будем защищать это великое общественное устройство, потому что 
считаем его ключевым камнем триумфальной арки гражданской и религиозной 
свободы».



МИСТЕР ГРЭТТАН И МАЙОР ЭДЖУОРТ

В сентябре 1827 года «Фрименз джорнал» опубликовал резкую статью о покрытии 
мостовых в Дублине, которая нанесла серьезное оскорбление уважаемому человеку, 
члену королевской парламентской комиссии, и он почувствовал, что должен 
обратиться с претензией к мистеру Генри Грэттану, члену городского 
муниципалитета и владельцу оскорбившего его издания. Мы должны заметить, что на 
самом деле речь должна была идти о редакторе (потому что владелец понятия не 
имел о статье, пока она не вышла в свет), а имя майора Эджуорта нигде не 
упоминалось в статье, которая приводила только общее описание ситуации.
В том состоянии, в котором тогда находилась Ирландия, человек со стороны мог 
предположить, что политики негласно замешаны в этой ситуации; но в данном 
случае, исходя из отчета членов королевской парламентской комиссии, 
представленного для изучения в Дублинское дорожное управление, разобраться в 
этом было нелегко, особенно учитывая влияние, которым в то время пользовалась 
пресса.
«Ивнинг мейл» среди прочих упоминаний об этом учреждении заметил, что «оно 
расточительно, корыстно и продажно, его сотрудники обворовывают общество и 
растут по службе – в этих фактах невозможно сомневаться, и их нельзя отрицать».

Исходя из последующих документов выяснилось, что на первых порах мистер Грэттан 
не решил, какой линии поведения ему следует придерживаться; скорее всего, 
манера изложения в какой-то мере повлияла на его отказ принять вызов. Поскольку 
эта история вызвала к жизни множество редакционных комментариев, – а на мистере 
Грэттане уже лежал грех, потому что в свое время ему пришлось платить
компенсацию
оклеветанному Дублинскому университету, и сомнительно, чтобы пристрастное 
общественное мнение сложилось в его пользу, – приведем несколько извлечений из 
текстов его современников, которые могут пригодиться в будущем.



«Редактору «Саундерс ньюс леттер»


Харкорт-Плейс, 3,


вечер субботы 15 сентября 1827 года.

Сэр! Поскольку мне пришлось обрести дурную славу, к чему я явно не стремился, 
моя личность подверглась лживым и оскорбительным нападкам представителя 
дублинской прессы в его собственной газете. Обстоятельства, которые затем 
возникли в ходе моих попыток защитить свою честь, носят столь странный и 
беспрецедентный характер, что мне, к сожалению, не осталось иного выбора, как 
представить общественности нижеследующие документы.
Имею честь оставаться
Вашим покорным слугой