хоплология сама по себе; история различных видов оружия, их связей между собой 
и переходов друг в друга играет в мировых хрониках важнейшую роль.
Создание оружия было, наверное, самым первым достижением материальной культуры 
человечества. История и этнография мира показывают, что не существует в нем 
народов настолько отсталых, чтобы не иметь искусственно созданных средств для 
защиты и нападения.

Разумеется, юное человечество должно было всецело посвятить свою 
изобретательность и творческие усилия разработке оружия. Я имею в виду отнюдь 
не зрелое человечество, чьи тело и душу взрастили жреческие касты Египта, 
Финикии, Иудеи, Ассирии, Персии и Индии. Тот Homo Sapiens, о котором я говорю,
 — это Адам Кадмон
[9]
, в понимании не каббалистов, но антропологов, поднявшийся над окружающим 
зверьем силой своих мозгов и рук.

Животные рождаются без оружия, хотя невооруженными их не назовешь.
Использование для защиты и нападения средств, данных природой, — это 
действительно доля животных, а не людей, оружие же, в общем, свойственно 
человеку, а не животному. Натуралисты до сих пор не могут точно сказать, 
пользуются ли животные в так называемых естественных условиях оружием, как 
таковым. Полковник А. Лэйн Фокс, усердный исследователь примитивного вооружения 
и выдающийся антрополог, придерживается четкой убежденности в том, что первым 
доисторическим оружием был зажатый в руке камень. Он приводит примеры того, как 
обезьяны с помощью камней разбивают орехи; как гориллы защищались от карфагенян 
Ганнибала, а Педро де Сьеза де Леон повествует о том, что, «когда испанцы [в 
Перу] проходили под деревьями, на которых сидели обезьяны, эти твари отламывали 
сучья и швыряли их вниз, непрерывно строя при этом рожи». Еще во времена 
Страбона отмечалось, что обезьяны Индии забираются на скалу и сталкивают вниз 
на своих преследователей камни — что является и излюбленной тактикой дикарей.

Несложно поверить и в то, что обезьяны, чьи человекоподобные руки обладают 
способностью хватать, закидывают агрессора кокосовыми орехами и другими 
снарядами. Майор Денхэм (1821–1824), путешественник, вполне заслуживающий 
доверия, рассказывает о четвероруких обитателях страны Йеу, где он побывал, 
исследуя окрестности озера Чад: «Обезьяны, или, как их называют арабы, — 
«заколдованные люди»
[10]
, были столь многочисленны, что я видел, как вечером на одном месте собиралось 
их до полутора сотен. Они, казалось, совершенно не собирались уступать место, а 
вместо этого взгромоздились все вместе на обрыве на высоте футов в двадцать, 
издавали ужасный шум и, как только мы приближались на определенное расстояние, 
начинали слегка, как бы в предупредительном порядке, кидаться в нас». Герр 
Голуб тоже «становился мишенью для стада африканских бабуинов, рассевшихся в 
ветвях деревьев»; а в другой раз наши «братья меньшие» даже обратили его вместе 
с его людьми в позорное бегство. «Так, — пишет полковник А. Лэйн Фокс, — наши 
«бедные родственники», даже выросшие в неволе, сохраняют привычку яростно 
трясти ветку, прыгая по ней всем своим весом, чтобы с нее оторвался плод и упал 
противнику на голову». В Египте, как свидетельствуют рисунки из гробниц, 
обезьяны (бабуины или собакоголовые) были обучены помогать при сборе фруктов и 
носить факелы. Их врожденная непоседливость не раз приводила к возникновению 
забавных сцен при выполнении последнего вида службы
[11]
.


Сам я свидетелем таких обезьяньих бомбардировок не был. Но когда мой полк стоял 
в Бароде, Гуджарат, я видел, вместе с моими собратьями по офицерскому званию, 
как оружие применял слон. Это умное животное, именуемое туземцами Хатхи 
(«рукастый»
[12]
), приковали к одному месту во время опасного жаркого сезона, и он в 
раздражении ходил туда-сюда.

Наверное, его обидело внезапное появление белых лиц, потому что он схватил 
хоботом тяжелый чурбан и запустил в нас с такой силой, что не оставалось 
сомнения в злобности его намерений.

По сведениям капитана Холла, который, однако, лишь повторяет услышанное от 
эскимосов
[13]
— единственных живых представителей палеолита в Европе, — о белых медведях 
часто рассказывают, что если они находят спящего у подножия скалы моржа, то 
сталкивают на него своими рукоподобными передними лапами камни и булыжники. 
Целится зверюга при этом в голову и в итоге вышибает своей ошеломленной добыче 
мозги. Может быть, конечно, эти случаи и принадлежат к тому же разряду, что и 
свидетельства о том, как страус бросает камни, приводимые многими натуралистами,
 в том числе и Плинием, в то время как на самом деле булыжники просто вылетают 
из-под ног птицы, когда та улепетывает от врага. То же самое касается и легенд 
о том, что дикобразы мечут иглы