Согласно Тациту, с железом германцы были знакомы, но широкого распространения 
оно не имело. Его слова подтверждаются «находками» в древних курганах и 
каменных кольцах, известных как Ризенмауэр, Гюннерринге
[502]
, Тойфельсграбен, Бургвелле и т. д. Мифы о великанах, гномах и змеях позволяют 
предположить восточное происхождение этого металла. Бронзовые же клинки, с 
другой стороны, встречаются повсеместно. Типичный образец из долины Эльбы, 
находящийся в коллекции Клеммина, Йенс описывает следующим образом. Общая длина 
оружия — 23,25 сантиметра длиной, длина клинка — 18,5; наибольшая ширина — 1,
625. Форма его конусообразна, сходится к острию; на обеих сторонах высокому 
закругленному ребру жесткости противолежит тянущаяся до самого конца 
углубленная линия. Между плечами и самим клинком на обеих сторонах зазубрина в 
форме полумесяца. Штырь для рукояти сужается к середине, где находится длинный 
овальный разрез для крепления ручки; на обеих сторонах плеч, откуда начинается 
ребро жесткости, — отверстия для заклепок. Головки на нем нет, ее место занято 
пустой вилкой.


Железные мечи встречаются редко; даже во II веке до н. э., когда римляне от 
использования мягких металлов уже отказались, галлы и германцы продолжали их 
использование. Особенно это было заметно, когда германцы выступили против 
Арминия, в 15 г. до н. э.; в дни Тацита германцы еще не умели обрабатывать 
сырой металл. Остатки железных спат по большей части находят в очень плохом 
состоянии; материал их плохого качества, и сделаны они неважно. Их 
прославленные бойцы пользовались клинками двух видов; метровый обоюдоострый 
германский меч неотличим от такого же кельтского. Спатой особенно пользовались 
три племени: свардоны, саксонцы и черусцы. Со временем ею начали пользоваться 
готы
[503]
, и в конце концов слово wafan (оружие) стало использоваться только 
применительно к мечу. Обоюдоострый клинок его часто имел листообразную форму, 
как будто был скопированным напрямую с бронзового меча. Другие мечи были 
посередине уже, чем у рукоятки или острия, для облегчения процесса извлекания 
его из ножен. Хвостовик дотягивался до головки эфеса, а рукоятка делалась из 
дерева (березы или бука), кости или другого материала и обтягивалась кожей или 
тканью. Крестовины не было, но полумесяц рукояти выходил за плечи, служил для 
крепления заклепок и иногда снабжался гардой (die Leiste)
[504]
. Оружие это имело прочные ножны, часто сделанные из железа, даже если сам 
клинок был бронзовым, и висело на левом боку воина на кожаных ремнях.


Следующий германский клинок — кривой и односторонний: это полуспата, размером в 
половину спаты, подвешивалась с правого бока воина. Оружие это, кажется, было 
сахсом
[505]
, он же сикс, он же сакс, — излюбленное оружие саксонцев; его называли также 
брайтсакс и книф, а позже — скрамасакс
[506]
. Большой, железный, кривой на манер ятагана, он использовался и как нож, и как 
метательный снаряд. У некоторых из этих метательных мечей вместо головки эфеса 
был крюк для лучшего крепления ручки. Швертстаб (меч-посох), или «прахтакст», 
описан и зарисован Йенсом
[507]
; он похож на разновидность дольча
[508]
— кинжала, который крепился к длинной полой металлической ручке, как у 
персидского боевого топора. Этот предмет встречается редко, и редкость его 
приводит к мысли о том, что он был символом Сакснота (бога меча), Зио, Туи или 
Туиско. Доктор Эванс считает это оружие «разновидностью гальберта или боевого 
топора», другие — командирским жезлом или почетным оружием; но для таких 
объяснений он распространен все-таки слишком широко. Прекрасный образец 
швертстаба с бронзовыми лезвием и рукоятью был найден в Арупе (Скания); 
аналогичную форму имеет и китайский клинок.


История, пусть даже и написанная врагами германцев, показывает, что это был 
воинственный и постоянно воюющий народ. Свадебный подарок представлял собой 
набор из коня в попоне, щита, копья и меча. На праздниках молодежь танцевала 
голышом перед мечом-богом, посреди обнаженных клинков и лежащих копий. Жизнь их 
проходила в охоте и войне. Несмотря на их варварство, подробное знание своих 
болот, кустарников, гор и лесов позволило им нанести цивилизованным римлянам не 
одно сокрушительное поражение.

Высокоразвитый тевтонский мозг изобрел и идеально подходящую для них форму 
атаки. Это был их национальный способ, как фаланга, изначально египетская, 
стала греческой, а ее логическое развитие, легион, стал римским. как атака 
полумесяцем, после того как ее приняли кафиры, стала мусульманской. Тацит 
писал: «Acies per cuneos componitur» («Войско выстраивают клином»). И римляне и