перестал общаться с сыном, даже не разговаривал с ним. Когда мать привела его 
ко мне, я попросил Джима посидеть в приемной, пока мы поговорим с его мамой. Из 
беседы с ней я извлек два ценных факта. Отец мальчика мочился по ночам до 19 
лет, а брат его матери страдал той же болезнью почти до 18 лет.
        Мать очень жалела сына и предполагала, что у него наследственное 
заболевание. Я предупредил ее: “Я сейчас поговорю с Джимом в вашем присутствии. 
Внимательно прислушайтесь к моим словам и делайте все, как я скажу. А Джим 
будет делать все, что я ему скажу”.
        Я позвал Джима и сказал: “Мама мне все рассказала про твою беду и тебе, 
конечно, хочется, чтобы у тебя все было нормально. Но этому нужно учиться. Я 
знаю верный способ, как сделать постель сухой. Безусловно, всякое учение — 
тяжелый труд. Помнишь, как ты старался, когда учился писать? Так вот, чтобы 
научиться спать в сухой постели, понадобится не меньше усилий. Вот о чем я 
попрошу тебя и твоих родных. Мама сказала, что обычно вы поднимаетесь в семь 
часов утра. Я попросил твою маму ставить будильник на пять часов. Когда она 
проснется, то зайдет в твою комнату и пощупает простыни. Если будет мокро, она 
тебя разбудит, вы пойдете на кухню, зажжете свет и ты начнешь переписывать в 
тетрадку какую-нибудь книгу. Книгу можешь выбрать сам”. Джим выбрал “Принца и 
нищего”.
        “А вы, мамаша, сказали, что любите шить, вышивать, вязать и стегать 
лоскутные одеяла. Садитесь вместе с Джимом на кухне и молча шейте, вяжите или 
вышивайте с пяти до семи утра. В семь встанет и оденется отец, а Джим к этому 
времени уже приведет себя в порядок. Тогда вы приготовите завтрак и начнете 
обычный день. Каждое утро в пять часов вы будете щупать постель Джима. Если там 
мокро, вы будите Джима и молча ведете его на кухню, садитесь за свое шитье, а 
Джим — за переписку книги. А каждую субботу вы будете приходить ко мне с 
тетрадкой”.
        Затем я попросил Джима выйти и сказал его матери: “Все вы слышали, что 
я сказал. Но я не сказал еще одну вещь. Джим слышал, как я велел вам изучать 
его кровать и, если в ней мокро, будить его и вести на кухню переписывать книгу.
 Однажды наступит утро, и постель будет сухая. Вы на цыпочках вернетесь в свою 
кровать и заснете до семи утра. Затем проснетесь, разбудите Джима и извинитесь 
за то, что проспали”.
        Через неделю мать обнаружила, что постель сухая, она вернулась к себе в 
комнату, а в семь часов, извинившись, объяснила, что проспала. Мальчик пришел 
на первый прием первого июля, а к концу июля постель у него уже постоянно была 
сухая. А мать все “просыпала” и извинялась, что не разбудила его в пять утра.
        Смысл моего внушения сводился к тому, что мать будет проверять постель 
и, если она мокрая, то “надо вставать и переписывать”. Но в этом внушении был и 
обратный смысл: если сухо, то не надо вставать. Через месяц у Джима была сухая 
постель. А отец взял его на рыбалку — занятие, которое он очень любил.
        В этом случае пришлось прибегнуть к семейной терапии. Я попросил мать 
заниматься шитьем. Мать сочувствовала Джиму. И когда она мирно сидела рядом со 
своим шитьем или вязанием, ранний подъем и переписывание книги не 
воспринимались Джимом как наказание. Просто он чему-то учился.
        Наконец я попросил Джима навестить меня в моем кабинете. Я разложил 
переписанные страницы по порядку. Глядя на первую страницу, Джим недовольно 
заметил: “Какой кошмар! Я пропустил несколько слов, некоторые неправильно 
написал, даже целые строчки пропустил. Ужасно переписал”. Мы просматривали 
страницу за страницей, и Джим все больше расплывался от удовольствия. Почерк и 
правописание значительно улучшились. Он не пропускал ни слов, ни предложений. А 
к концу своих трудов он был очень удовлетворен.
        Джим снова начал ходить в школу. Недели через две-три я позвонил ему и 
спросил, как идут дела в школе. Он ответил: “Просто чудеса какие-то. Раньше 
меня в школе никто не любил, никто не хотел со мной водиться. Мне было очень 
горько, и отметки у меня были плохие. А в этом году меня выбрали капитаном 
бейсбольной команды и у меня одни пятерки и четверки вместо троек и двоек”. Я 
просто переориентировал Джима в оценке самого себя.
        А отец Джима, с которым я так и не познакомился и который годами 
игнорировал сына, ездит теперь с ним на рыбалку. Джим не успевал в школе, а 
теперь обнаружил, что может очень хорошо писать и хорошо переписывать. А это 
дало ему уверенность, что и играть он может хорошо, и с товарищами ладить. 
Такая терапия годится именно для Джима.
        Приведу случай с еще одним молодым человеком, учеником старших классов. 
Года за два до того, как я его увидел, у него на лбу выскочил прыщ, и он его 
выдавил. Подростки всегда сражаются со своими прыщами, давят их нещадно. И вот 
Кенни два года не оставлял в покое свой прыщ, так что он превратился в огромную 
язву. У родителей кончилось терпение, и они отвели его к доктору. Тот наложил 
ему тугую коллодийную повязку, но Кенни машинально продолжал подлезать под 
повязку и расковыривать фурункул. Доктор пригрозил, что дело может кончиться 
раком кожи. К каким только наказаниям ни прибегали родители: били его по рукам, 
пороли его, отнимали любимые игрушки, не выпускали на улицу играть. В школе 
Кенни учился только на тройки и двойки, и учителя тоже ругали его. Наконец, 
родители пригрозили Кенни, что они отведут его к доктору, который лечит психов. 
Кенни разозлился и стал совсем неуправляемым. Бывали дни, когда его держали на 
хлебе и воде, что уж тут говорить про мороженое, десерты и торты. Сунут ему 
банку холодной свинины с бобами, вот и весь обед. В то время как сами родители 
и сестра питались как положено. Они без конца пилили его за то, что он ковыряет 
свой лоб, хотя Кенни уверял, что это у него машинально получается, а не нарочно.