Теперь мою пациентку с самолета не стащишь. Во время отпуска они с 
мужем излетали вдоль и поперек всю Австралию. Она то и дело летает в Рим, 
Лондон и Париж. Она даже не любит в отелях останавливаться. Предпочитает спать 
и питаться в самолете. И все время возит с собой те три фотографии, а кресла 
этого все так же боится. (Эриксон со смехом указывает на кресло.)
        А вы просто невнимательно слушали. У нее не было боязни самолетов. Она 
же говорила: “В самолете мне удобно, но когда он взлетает, я начинаю трястись”. 
Мне было ясно, что, когда самолет взлетает, он превращается в закрытое 
пространство без видимой опоры. Это же относится к лифту. Та же картина с 
автобусом на подвесном мосту, опоры которого не видны ни справа, ни слева. 
(Эриксон жестикулирует рукой вправо и влево.) Вы подвешены в воздухе. В поезде 
она слышит перестук колес по рельсам, звуковое свидетельство наличия опоры, 
поэтому в купе поезда ей не страшно. Она слышит внешнюю опору.
        Интересно, как вам запомнится этот рассказ хотя бы через год. Я не раз 
рассказывал его и, бывает, год спустя уже слышу его от моих студентов с разными 
вариациями. (Эриксон смеется.) Пациентка иногда становится пациентом. Это 
оттого, что, слушая меня, каждый переводит услышанное на свой язык.
        Стоит мне произнести “Висконсинский университет”, как каждый из вас 
подумает о своем учебном заведении. Если я скажу, что родился в горах Сьерра 
Невада, каждый вспомнит о своем родном месте. Стану говорить о своих сестрах, 
вы подумаете о своих, если они есть, или о том, что их у вас нет. Каждое слово 
отзывается в человеке в зависимости от его жизненного опыта. Вот о чем должен 
помнить врач.
        А теперь, кто из вас был здесь раньше? Кому приходилось здесь бывать? 
(Одна женщина поднимает руку.)
        Эриксон: Вы были? Давно?
        Санда: Семь месяцев тому назад.
        Эриксон: Тогда не выдавай меня. Кто из вас верит в лампу Алладина?
        Анна: В лампу Алладина?
        Эриксон: Признавайтесь, кто верит? Лампа Алладина у меня. Стоило ему 
погладить лампу, как появлялся дух. Только у меня модернизированная лампа, я 
включаю штепсель в розетку — и дух тут как тут, он женского рода и очень 
дружелюбный. Я вас с ней познакомлю, она любит улыбнуться, подмигнуть и одарить 
поцелуем. Это — мой личный дух, так и знайте.
        О, я совсем забыл, что миссис Эриксон сейчас нет дома, а то бы я ее 
позвал и познакомил вас с моим духом. (Эриксон обращается к Анне.) Ты вот мне 
не веришь. И не веришь в моего графа Дракулу.
        Анна: Да нет, верю.
        Эриксон: Постарайся не оказаться здесь в полночь, а то лишишься 
некоторой толики крови.
        Вот еще что хочу вам сказать. Преподавание, лечение невозможны без 
юмора. У пациентов и так много горя и печали, и надо хоть немного снять с них 
эту тяжесть. Постарайтесь поднять у них настроение.
        Будь добра, найди там одну открытку. (Эриксон указывает на стопку бумаг 
справа от него. Кристина ищет нужную открытку.) Вон та, черного цвета.
        Я сейчас ее пущу по рукам, чтобы все могли прочитать. Открытку прислала 
мне моя дочь Бетти Элис, когда она училась в колледже. В нашей родне было так 
заведено, когда кто-нибудь из Эриксонов получал интересную открытку, он 
зачеркивал имя отправителя и посылал ее еще кому-нибудь. Например, моя сестра 
прислала открытку моей жене в день рождения. Жена зачеркнула имя моей сестры и 
послала ее еще кому-то из родственников. Сестра была тридцать пятым адресатом.
        (Эриксон передает открытку сидящей слева от него Кэрол.) Прочитай все, 
что написано сверху, а потом разверни и прочитай внутри. (Кэрол улыбается. 
Эриксон берет у нее открытку и передает следующей женщине.) Прочитайте и 
представьте, как это подействует на удрученного пациента. (Все по очереди 
читают. На передней стороне открытки написано: “Когда перестаешь думать о всех 
неразгаданных тайнах вселенной... разве это не приводит к ощущению собственной 
бренности и ничтожности?” Слова на развороте: “...меня нет”.)
        (Эриксон обращается к Кристине.) Эту открытку я даю читать унылым 
пациентам. (Эриксон смеется.) Всем своим студентам я напоминаю: если их 
интересуют индийские драгоценности, единственное место, где они не зря потратят 
свои деньги, это Музей Херда на Центральной Авеню. Там вам продадут подлинные 
индийские украшения. В других магазинах вам подсунут фальшивую или 
восстановленную бирюзу, фальшивое серебро и золото. Музей Херда предложит вам 
подлинные изделия. Туда стоит наведаться.
        Советую прогуляться до Глендейл Авеню, это три четверти мили отсюда, не 
больше, и свернуть на Линкольн Драйв. Глендейл Авеню поворачивает на Линкольн 
Дайв. Это шоссе бежит за пределы Феникса в его пригород — Скоттсдейл. Вскоре, в 
районе 24-й улицы, вам встретится парк под названием Парк Пика Скво. Поставьте 
машину поблизости и поднимитесь на вершину Пика Скво.
        Я считаю, что и пациенты, и студенты должны быть деятельными, больше 
узнавать, лучше запоминать. Взобравшись на гору, вы не пожалеете о затраченных 
усилиях. Только поднимайтесь не в дневное жаркое время, а лучше на рассвете, 
или после заката солнца, или в полночь — и перед вами откроется незабываемый 
вид.
        Высота пика 1.100 футов (330 метров. — Прим. перев.), а длина подъема 
полторы мили. Рекордное время подъема — 15 минут и 10 секунд. У одного моего 
студента еще с детства была заветная мечта взобраться на трехкилометровую гору, 
так он влез на Пик Скво десять раз подряд. Каждый подъем занял у него в среднем 
23 минуты. Жена добирается до вершины за полтора часа. Сын не спеша взбирается