Эриксон: Значит, ты более чем полагаешь? (Салли смеется.)
        Салли: Хм-м... да. (Тихо.) Я... это так удивительно, что можно 
пробудиться от шеи и выше, а от шеи и ниже — нет.
        Эриксон: Что удивительно?
        Салли: Что человек может, хм-м... что тело может спать от шеи и ниже, а 
я могу разговаривать и бодрствовать — а тела не чувствую, совсем онемело. 
(Смеется.)
        Эриксон: Другими словами, ходить ты не можешь?
        Салли: Нет, пожалуй, не сию минуту. (Отрицательно трясет головой.)
        Эриксон: Не в этот самый момент.
        Салли (со вздохом): Хм-м-м, не в этот самый момент.
        Эриксон: Видишь, она отрицательно потрясла головой и сразу согласилась, 
что не в состоянии ходить. Теперь она уже может давать конкретные ответы.
        Зейг: Ей все же легче дается четкий отрицательный ответ, чем четкий 
положительный ответ. Но от одного до другого лишь один шаг.
        Эриксон: Угу.
        Зейг: Заметь, все это время ее глаза прикованы к тебе, она не смотрит 
вокруг.
        Эриксон: Мы были одни.
        Эриксон: Каждый акушер в этой группе теперь знает, как получить 
анестезию... тела. (Э. выжидательно смотрит на Салли. С. согласно кивает 
головой, а потом делает отрицательное движение головой. Она продолжает смотреть 
направо отсутствующим взглядом. Прочищает горло.) Как себя чувствует человек, 
которому тридцать пять и он не может ходить?
        Салли: Тридцать четыре.
        Эриксон: Тридцать четыре. (Э. улыбается.)
        Зейг: Она поправила тебя, и ты был весьма любезен. Это ни капли не 
вывело тебя из равновесия.
        Эриксон: С какой стати?
        Зейг: Преимущество оказалось на ее стороне. Она и раньше пыталась 
одержать над тобой верх.
        Эриксон: Вот я и отдал ей этот “верх”.
        Зейг: Да. Она поправила тебя насчет возраста, но для этого ей пришлось 
прибегнуть к четкому утверждению.
        Эриксон: Часто и уступка приносит победу.
        Салли: Хм-м ... Чувствует ... м-м ... сейчас это приятно.
        Эриксон: Очень приятно?
        Салли: Да.
        Зейг: Теперь ты преувеличиваешь положительное ощущение. Она говорит 
“приятно”, а ты “очень приятно”.
        Эриксон: Вот когда ты только вошла, тебе понравилось, как я подтрунивал 
над тобою?
        Салли: Пожалуй, да.
        Зейг: Сначала ты делаешь ударение на приятном ощущении, а затем 
возвращаешься к шуточному тону. Однако это не шутка. На самом деле ты 
заставляешь ее почувствовать себя очень неловко. Сводя во времени эти два 
ощущения, ты смягчаешь в положительном плане ее ощущение неприятной неловкости.
        Эриксон: Да.
        Эриксон: Пожалуй, да? (Салли смеется.) А может, не понравилось?
        Салли: Да, пожалуй, так.
        Зейг: Она опять увиливает от прямого ответа, а ты интонационно 
подчеркиваешь слова “пожалуй, да”.
        Эриксон: Повышением тона на слове “да”. “Пожалуй, да”.
        Зейг: Интонационно выделяя положительную сторону.
        Эриксон: Угу.
        Эриксон (улыбается): Вот момент истины.
        Салли: Как? (Смеется.)
        Эриксон: Вот момент истины.
        Салли: Так, да, у меня смешанное чувство. (Смеется.)
        Зейг: Она все так же уклончива. На словесном уровне она не приняла 
“момента истины”. Ты снова делаешь нажим на эти слова.
        
        Эриксон: Ты сказала “смешанное чувство”. Очень смешанное?
        Салли: Как сказать? Мне это нравилось и не нравилось.
        Эриксон: Очень-очень смешанное чувство?
        Салли: Ох, вряд ли я смогу определить точный оттенок.
        Зейг: Здесь ты снова действуешь с противоположного конца. Делаешь такой 
до нелепости преувеличенный упор на ее уклончивую манеру отвечать, что ей 
ничего не осталось, как ответить прямо, без уверток. Ты довел свой нажим до 
абсурда: “Очень смешанное?”, “Очень-очень смешанное?”
        Эриксон: В результате она оказалась в тупике.
        Зейг: И подорвалась на собственной мине.
        Эриксон: Да, подорвалась на собственной мине. Но потом она откажется от 
мины, но не от меня.
        Зейг: Ты дал ей возможность увидеть последствия такого уклончивого 
поведения — “Очень смешанное; очень-очень смешанное”. Но ты делаешь это в 
шуточной форме, и отказ от прежней модели поведения исходит от нее самой.
        Эриксон: А не думаешь ли ты: черт меня дернул сюда прийти?
        Салли: О, нет, я очень рада, что пришла. (Прикусила нижнюю губу.)
        Эриксон: А придя сюда, разучилась ходить.