знаешь, что это такое?” — спросил хозяин. “Да, — ответил я, — бивень нарвала”. 
“Господи, откуда ты знаешь? — удивился доктор. — У меня эта вещь еще от деда, и 
до сих пор никто не смог угадать, что это такое”.
        Рисунок нарвала и его бивня я видел в словаре. К концу третьего класса 
я от корки до корки прочел полный толковый словарь и приобрел неимоверный запас 
слов и их подробных значений.
        Зейг: Замечательно. Итак, в своем последнем обращении к ней ты 
упоминаешь, если прибегнуть к психоаналитической терминологии, функции 
Супер-Эго — родителей и учителей, Ид — ветер и дождь, причем соблюдая 
естественную последовательность. Ты движешься сверху вниз с определенной 
всеохватывающей целью. Но ты достиг даже большего эффекта, чем охват всех и вся.
 Мне приходилось слышать твою фразу относительно того, что твой голос может 
изменяться, но добавления насчет ветра и дождя я ни разу не слышал.
        Эриксон: Я часто это говорю. Что тебе в детстве напоминал ветер?
        Зейг: Даже не знаю. Свист.
        Эриксон (медленно и размеренно стучит по столу.): Тут сразу понятно, 
что это стук по столу. Ветер тоже издает звук, но откуда он, не видно. 
Удивительная вещь — звук ветра.
        Зейг: Он здесь и в то же время его как бы нет здесь.
        Эриксон: Он здесь, но он прилетает из “ниоткуда”, но он здесь.
        Зейг: Значит, у нее могла возникнуть подобная ассоциация в отношении 
твоего голоса.
        Эриксон: Да. А капли дождя. Слышно, как они падают на листья дерева, 
под которым ты стоишь. Звук дождя исходит от кроны дерева, от крыши, отовсюду. 
И ты умеешь определять разницу в звуке капель, потому что в детстве все это 
ужасно занимательно.
        Зейг: Приходит ниоткуда и заполняет все вокруг.
        Эриксон: Период детства — это постоянное изумление. Понаблюдай, как 
двухлетний малыш прислушивается к ветру — у него на мордашке неописуемое 
изумление. В его представлении звук может исходить только от предмета. А тут 
звук есть, а предмета нет.
        Зейг: Ты не можешь поподробнее остановиться на последовательности от 
родителей, учителей, подруг, вплоть до ветра и дождя?
        Эриксон: Это делается с целью предельного охвата, с опорой на 
эмоциональные ассоциации с родителями, учителями. Все это связано с 
последовательным движением все дальше вниз.
        Зейг: К более примитивным или первичным эмоциям.
        Эриксон: Да, и это первичное чувство проявится в объекте гипноза.
        Зейг: Хорошо. Ты прервал цепочку предлагаемых вероятностей типа 
“Возможно, сейчас каникулы”. Пусть она сама выбирает любую из внутренних 
ассоциаций, присущих маленькой девочке. Ты меняешь тему и внушаешь, что твой 
голос будет следовать за ней повсюду. Далее ты намерен вернуться к характерным 
для маленькой девочки ассоциациям, чтобы она могла сделать свой выбор. Поэтому 
так выразительно звучит фраза: “Мой голос повсюду будет следовать за тобой”.
        Эриксон: Угу.
        Эриксон: Возможно, ты собираешь цветы в саду. А когда ты станешь совсем 
взрослой девушкой, много людей повстречается на твоем пути и ты с радостью 
будешь расказывать им о той поре, когда ты была маленькой девочкой. И чем тебе 
удобнее и приятнее, тем сильнее будет у тебя ощущение того, что ты маленькая 
девочка, потому что ты и есть маленькая девочка.
        Эриксон: Повторяя “ты маленькая девочка”, я с каждым разом все ниже 
опускаю голову.
        Зейг: Ты снова усиливаешь внушение, смещая звук голоса.
        Эриксон (оживленным голосом): “Много людей повстречаются на твоем пути”.

        Зейг: Когда вырастешь. Таким образом, ты внушаешь...
        Эриксон: Что ей предстоит стать взрослой и тогда она встретит много 
людей.
        Зейг: И ты это внушаешь, меняя модуляцию голоса. Помимо этого, 
произнося “А когда...”, ты выпрямляешься в кресле, а это ассоциируется с 
сознательным бодрствующим состоянием, и ты снова интонационно усиливаешь 
внушение.
        Эриксон: Угу.
        Эриксон: Не знаю, где ты живешь, но, кажется, ты любишь бегать босиком. 
Ты любишь сидеть на краю бассейна и болтать ногами в воде, жалея, что не умеешь 
плавать. (Салли слегка улыбается.) Хочешь свою любимую конфетку? (Салли 
улыбается и утвердительно кивает.) Вот, возьми, ты чувствуешь сейчас ее вкус во 
рту, и она тебе нравится. (Э. дотрагивается до ее руки, как будто дает что-то. 
Длинная пауза. Э. сидит, откинувшись на спинку кресла.)
        Зейг: Просто замечательно. Ты делаешь несколько предложений на выбор. 
“Кажется, ты любишь бегать босиком. Ты любишь сидеть на краю бассейна... жалея, 
что не умеешь плавать”. А затем следует это предложение: “Хочешь свою любимую 
конфетку?”
        Что обычно внушают маленьким девочкам в связи с конфеткой? Что у 
незнакомых людей конфеты брать нельзя. А ты спрашиваешь, не хочет ли она 
конфетку, и она отвечает: “Да”. Значит, она больше не считает тебя незнакомцем.
        Э. Угу.
        Зейг: Предлагая ей конфету, ты именно этот подтекст имел в виду?
        Эриксон: Да. Тут вот еще что. Малыши любят конфеты. Я должен был 
убедиться в устойчивости гипнотического перемещения в детство. Болтать ногами в