глядя за окно, и представлять себя лежащим в постели с закрытыми глазами, автор 
понял неадекватность своего объяснения. Доктор Говиндасвейми не смог понять 
объяснение равного существования двух отдельных пространственных принципов 
самого себя без произвольного сравнения или противопоставления и последующего 
оценочного суждения. Тогда автор решился продемонстрировать ему опыт с 
применением гипноза. Этот опыт был записан на магнитофон и является яркой 
иллюстрацией построения метода путаницы.
В большой пустой комнате автор расположил два кресла на площадке приблизительно 
в двенадцать квадратных футов, так что кресла оказались на одной стороне, а мы 
двое — на другой (обозначим позиции кресел буквами А и В, а наши позиции — 
буквами С и D). Потом была приглашена мисс К., которую часто использовали в 
экспериментальной работе. Ее выбрали для этого опыта из-за ее высокого 
интеллекта, быстрой сообразительности, беглости речи и замечательной 
способности быстро улавливать изменения в интонации и направлении голоса. Все 
мы, часто произвольно, реагируем на мельчайшие изменения в голосе, когда голова 
говорящего поворачивается в другую сторону и голос при этом идет в другом 
направлении, а у мисс К. в этом отношении был поразительно тонкий слух.
В присутствии доктора Г. ей внушили, что у нее должен возникнуть глубокий 
сомнамбулический транс, в котором она установит полный раппорт с доктором Г., а 
также с автором. Вскоре мисс К. открыла глаза и, поглядев на автора, стала 
пассивно ждать дальнейших инструкций.
Пока доктор Г. наблюдал и слушал, автор приклеил на сиденья кресел бумажки с 
буквами А и В и попросил доктора Г, запомнить, что восточное кресло обозначено 
буквой А, а западное — буквой В. Его попросили занять позицию к северу от 
кресла В и мелком начертить вокруг своих ног небольшой круг. Автор отступил на 
двенадцать футов от кресла А и мелом начертил вокруг ног небольшой квадрат.
Во время всей этой процедуры мисс К. стояла спокойно, не мигая уставившись в 
пространство. Потом ее попросили сесть в кресло А, которое находилось ближе к 
автору, лицом к креслу В, что стояло ближе к доктору Г. Мисс К. села и стала 
пассивно ждать дальнейших инструкций.
Так как вся процедура была первой экспериментальной попыткой такого рода, то и 
доктору Г. и автору пришлось делать полные заметки (кроме того, не раскрывая 
своих намерений, автор извинился и под предлогом, что ему нужно исправить одну 
оплошность, вышел из комнаты и попросил вызвать мисс Ф., своего ассистента. Она 
уже работала с автором и была обучена полностью записывать экспериментальные 
процедуры автора, включая как слова, так и действия. Ее попросили спрятаться за 
штору, но так, чтобы она смогла все увидеть и стенографировать происходящее).
Автор медленно, отчетливо сказал мисс К.: “Я хочу поучить доктора Г. географии, 
— термин „пространственная ориентация" намеренно не упоминался, — и мне нужна 
ваша помощь. Вы должны делать точно то, что я скажу, и ничего больше, за одним 
исключением, — выделенные слова автор произносил с особой интонацией, слегка 
понижая голос. — Это исключение, — здесь уже слово „исключение" интонационно не 
выделяется, — состоит в следующем. Вы про себя отметите и запомните, когда я 
сделаю что-то, чего доктор Г. не сделает, и наоборот. Это вы будете выполнять 
отдельно от всего остального, что должны сделать, а завтра, когда вы выполните 
для нас с доктором Г. кое-какую печатную работу, эти отдельные воспоминания 
придут вам в голову, и вы включите их в ту печатную работу, которую выполняете, 
не сказав нам ни слова об этом.
Теперь же ваша задача состоит в следующем: вы должны сидеть там, где находитесь,
 беспрерывно, беспрерывно, беспрерывно, — это произносится с той же интонацией, 
с какой ранее было произнесено „за одним исключением", — совершенно не двигаясь.
 Доктор Г. и я будем наблюдать за вами. Знайте, что это кресло, — автор 
указывает на кресло А, — где вы находитесь, стоит здесь для вас, — указывает на 
мисс К., — а то кресло, — указывает на кресло В, — стоит там, но когда мы 
пойдем вокруг квадрата, я буду находиться здесь, а вы там, но вы знаете, что 
находитесь здесь, и вы знаете, что я стою там, и мы знаем, что то кресло (В) и 
доктор Г. находятся там, но он знает, что он стоит здесь, а вы — там, и что то 
кресло (В) находится там, а я — здесь, и он и я знаем, что вы и то кресло (В) 
находитесь там, в то время как вы знаете, что я нахожусь здесь, а доктор Г. и 
то кресло (В) находятся там, но вы знаете, что доктор Г. знает, что он 
находится здесь, а вы находитесь там и то кресло (А) стоит там, и что я, 
который находится здесь, фактически нахожусь там, и если бы то кресло (В) могло 
думать, оно бы знало, что вы находитесь там и что мы с доктором Г. думаем, 
будто мы оба находимся здесь и знаем, что вы находитесь там, хотя и думаете, 
что находитесь здесь, и, следовательно, трое из нас знают, что вы находитесь 
там, в то время как вы думаете, что находитесь здесь, но это я нахожусь здесь, 
а вы находитесь там, и доктор Г. знает, что он находится здесь, но мы знаем, 
что он находится там, но тогда он знает, что вы находитесь там, в то время как 
он находится здесь”.
Мисс К. внимательно слушала. Автор говорил все это медленно, выразительно, 
стараясь записать свои положения и дать записать их доктору Г. (позже оказалось,
 что его запись была весьма путаной и неполной, как и у самого автора, но, к 
счастью, мисс Ф. сделала полную и точную запись).
Вскоре доктор Г. уже не мог записывать любые выразительно высказанные заявления 
автора, поглядел на меловую отметку вокруг своих ног, проследил за ней, 
указывая пальцем, а потом взглянул на меловую отметку вокруг ног автора. Тот 
между тем продолжал: “А теперь, мисс К., сначала медленно, а потом ускоряя темп 
своей речи, объясните доктору Г., что, хотя он и думает, что находится здесь, а 
вы там, вы находитесь здесь, а он — там, даже если я думаю, что то кресло стоит 
там, а я нахожусь здесь, а вы находитесь там. И как только вы будете говорить