Легкость, с какой индуцируется состояние транса, также не может 
свидетельствовать о том, что испытуемого удастся долго удерживать в этом 
состоянии. Она может указывать лишь на то, что испытуемому в состоянии транса 
на перестройку всего своего поведения требуется определенное время, что 
позволит ему давать точные и устойчивые ответы. Наивно полагать, что испытуемый,
 который легко погружается в глубокий гипноз, останется в этом состоянии 
неопределенно долгое время.
Встречаются испытуемые, которые легко погружаются в гипнотическое состояние, 
демонстрируют разнообразное и сложное гипнотическое поведение и, тем не менее, 
не способны осуществить некоторые простейшие гипнотические действия. Для 
иллюстрации приведем такой случай. Один очень способный испытуемый, 
демонстрировавший сложное гипнотическое поведение, с трудом ориентировался в 
пространстве. Все эксперименты с ним приходилось проводить в лабораторных 
условиях, в противном случае он действовал по принципу “как будто бы”. Однако в 
воображаемой лаборатории он действовал так же успешно, как и в реальной.
У другой испытуемой, легко погружавшейся в гипноз, удавалось вызвать состояние 
диссоциации и деперсонализации лишь в том случае, если ей сначала внушали, 
будто она находится в другом месте, предпочтительно дома, и читает там книгу. 
Как только это удавалось сделать, все затруднения при индукции этих состояний 
исчезали. В обоих случаях, если испытуемым не внушалась домашняя или 
лабораторная обстановка, то, несмотря на их высокую гипнабильность, 
гипнотическое поведение было недостоверным.
Таким образом, общая обстановка, равно как и фактор времени, очень важна для 
наведения транса и удержания в нем испытуемого в течение длительного времени.
Недооценка временного фактора и индивидуальных особенностей испытуемых приводят 
к противоречивым результатам при изучении гипноза. Опубликованные в печати 
данные о не поддающихся гипнозу людях колеблются от пяти до семидесяти 
процентов и даже больше. Низшую оценку можно объяснить тем, что временному 
фактору при наведении транса не придавали должного значения.
Тридцать пять лет практики, в течение которых автор лечил гипнозом более трех с 
половиной тысяч пациентов, убедили его в важности индивидуальных особенностей 
пациентов и фактора времени. Одному из наиболее ярких пациентов потребовалось 
менее тридцати секунд, чтобы с первого раза погрузиться в глубокий гипноз и тут 
же продемонстрировать надежное гипнотическое поведение. Другой пациент был 
замечателен тем, что на него пришлось потратить триста часов систематического 
труда, прежде чем удалось индуцировать у него состояние транса; еще 
двадцать-тридцать минут уходило затем на то, чтобы добиться необходимой глубины 
гипнотического состояния.
Как правило, для первоначальной тренировки с наведением транса вполне 
достаточно четырех—восьми часов. Индукция транса и оперирование им — это два 
разных процесса, поэтому пациенту, полностью учитывая его способность к 
обучению и управлению, нужно дать время на то, чтобы он перестроил свои 
поведенческие процессы соответственно намеченной гипнотерапевтической работе. 
Каталепсия, например, обычно достигается за несколько минут, но на то, чтобы 
добиться эффекта обезболивания, могут уйти часы систематических тренировок.
В научных исследованиях, связанных с гипнозом, большое значение имеет опыт и 
стаж участия испытуемого в экспериментах. Очень часто испытанию подвергаются 
случайные люди, принимающие участие в одном или двух экспериментах. Собственный 
опыт автора и опыт его коллег убеждают в том, что более опытные испытуемые 
легче справляются с самыми сложными ситуациями. Автор предпочитает проводить 
исследования с людьми, которые неоднократно и в течение долгого времени 
подвергались гипнозу и способны демонстрировать разнообразие гипнотического 
поведения. Если испытуемые не обладают подобным опытом, они проходят 
систематическую предварительную подготовку, с тем чтобы у них выработались 
различные навыки поведения в состояние транса. При подготовке женщины к 
безболезненным родам у нее можно выработать навык к автоматическому письму или 
умение вызывать у себя негативные зрительные галлюцинации. На основании первого 
внушения впоследствии можно вызвать диссоциацию отдельной части тела, а на 
основании второго развить нечувствительность к раздражителям. Как показал опыт, 
благодаря такой подготовке становится возможным активизировать скрытые 
способности пациента. Цель, к которой мы стремимся, куца важней, чем точное 
соблюдение логики метода. Нельзя рассчитывать, что применение определенной 
гипнотической техники приведет к выявлению ожидаемого гипнотического явления.
Все сказанное выше носит общий характер. Теперь перейдем к более конкретному 
обсуждению природы глубокого гипноза и методов индукции. При этом мы не станем 
вдаваться в объяснения специфических технических приемов. Разнообразие 
испытуемых, различие их общих и сиюминутных целей, различие их требований, 
обусловленное временем и обстоятельствами, уникальность их личности и дарования,
 а также условия предстоящей работы исключают возможность использования раз и 
навсегда заданных приемов. При использовании такого шаблонного приема в лучшем 
случае можно проверить его эффективность, то есть то, постоянно ли он приводит 
к одним и тем же результатам. Следовательно, он может служить мерой собственной 
надежности, но по нему нельзя оценивать смысл полученных результатов. Это 
становится особенно понятным, если вспомнить, что в экспериментах наведение 
транса всегда предшествует манипулированию трансом, которое относится уже к 
другому типу поведения. Это манипулирование зависит не от приема,
которым пользовались для индукции, а от характера поведения, проявившегося 
сразу за погружением в транс, и от самой глубины транса. Можно научиться 
“надежным” приемам погружения в транс, но нет надежных и раз навсегда заданных 
приемов, с помощью которых можно было бы справиться со всеми гипнотическими