возможность учиться, узнавать и приспосабливаться.
Джо был не единственным, к кому применялась такая терапия. За годы работы автор 
встречался с целым рядом подобных примеров, почти идентичных вышеизложенному. В 
некоторых из этих случаев автор находился в контакте с пациентами в течение 
многих лет и, следовательно, получал информацию, вновь и вновь подтверждающую 
важное значение столкновения с действительностью как успешного средства для 
создания безопасной реальности.
Гипнотически ориентированная психотерапия при органическом поражении головного 
мозга.
“American journal of clinical hypnosis” 1963, N” 5, pp. 92—112.
Обычно повреждения мозга с постоянными показаниями органических изменений 
представляют собой серьезную трудную проблему для психотерапии. В нижеследующей 
истории болезни дается довольно подробный рассказ о множестве психологических 
мер, о формах команд, о прямом и косвенном применении гипноза и о манипуляциях 
с различными моделями поведения и реакций для достижения терапевтических целей 
после неудачи с обычными медицинскими и хирургическими процедурами. Вместо 
обычного краткого изложения медицинских фактов очень подробно изложена сама 
история болезни. Была предпринята попытка дать читателю “почувствовать” ту 
психологическую и органическую картину, с которой столкнулся автор, и которая 
сыграла определяющую роль в том лечении, которое он изобрел.
20 июля 1955 г. эта 38-летняя женщина, когда-то окончившая колледж, бывшая в 
свое время блестящей студенткой, имеющая докторскую степень, возвращалась со 
своим мужем и тремя детьми после счастливо проведенных каникул. По дороге она 
стала жаловаться на головную боль, которая становилась все сильнее, и у женщины 
быстро развилась мозговая кома.
Она была госпитализирована, при обследовании была обнаружена аневризма в месте 
разделения внутренней сонной артерии на среднюю и внутреннюю мозговые артерии, 
выявлены парез правой половины тела и афазия. Анализы показали наличие свежей 
крови в спинномозговой жидкости.
Лечение было консервативным до 2 августа, когда состояние ее несколько 
ухудшилось, и на всей правой половине тела появилась очень выраженная 
гипералгезия. Невропатологи предположили, что у пациентки развивается 
таламический синдром. Ей давали различные медикаменты, чтобы снять сильнейшие 
боли, но так как улучшения не наблюдалось, то 8 августа в ходе 
нейрохирургической операции ей была перевязана общая сонная артерия. Это 
вмешательство уменьшило головные боли и другие общие симптомы, но 
правосторонний парез и гиперестезия сохранились. Спустя месяц у женщины в 
правой стороне тела снова появились сильные боли, и врачи поставили диагноз — 
таламический синдром центрального происхождения.
Она начала ходить довольно хорошо, но весьма неустойчиво, но усиление болей и 
неэффективность обезболивающих медикаментов и успокоительных послужили причиной 
ее госпитализации в одну из самых известных клиник, где она находилась с января 
1956 года.
Общий осмотр и анализы подтвердили предыдущий диагноз — таламический синдром, 
выявили снижение мышечного тонуса, гиперэстезию в правой половине тела, а также 
афазию. Врачи-специалисты пришли к выводу, что диагноз ясен, дополнительные 
обследования больше ничего не дадут и рекомендовали использовать новые, только 
что разрешенные к клиническим испытаниям, лекарственные препараты. Прогноз был 
очень неблагоприятным. Семья не согласилась с таким лечением, и в марте 1956 
года по настоянию мужа ее поместили в другой хорошо известный неврологический 
институт. Там обследование подтвердило сохранение выраженного правостороннего 
пареза, афазии и правосторонней гипералгезии. Как и при предыдущих 
исследованиях выяснилось, что у женщины нормальные ощущения и нормальный 
мышечный тонус в левой половине ее тела. Специалисты этой клиники подтвердили 
диагноз, не сделали никаких новых рекомендаций, и высказали мнение, что прогноз 
этого заболевания очень неблагоприятный.
Она поступила в третий неврологический институт в июне 1956 года, и ей была 
сделана еще одна нейрохирургическая операция по поводу ее таламического 
синдрома. Лечащему терапевту женщины сообщили, что хирурги пересекли 
спиноталамический тракт на левой стороне тела, что привело к уменьшению 
правосторонней гиперэстезии, но глубокая, диффузная, спонтанная боль 
сохранилась. У пациентки выявилась частая ассоциация вегетативных нарушений с 
приступами болей. Прогноз был неблагоприятным, так как врачи считали, что 
развившийся таламический синдром невозможно устранить.
Они рекомендовали выписать пациентку домой и впоследствии лечить рентгеновским 
облучением гипоталамуса на участке позади турецкого седла, как возможного 
средства для уменьшения гипералгезии и вегетативных нарушений.
При возвращении ее домой оказалось, что у нее не сохранилось то улучшение, 
которое наметилось сразу после операции. Вновь за консультацией обратились в 
неврологический институт. Там объяснили, что такая операция, как та, которая 
была ей произведена, часто бывает неудачной. Врачи снова посоветовали провести 
курсы рентгенотерапии, а если это не поможет, то будет необходима повторная 
операция. 3 июля 1956 года специалисты института в связи с нарастанием 
симптоматики у пациентки, предложили провести курс лечения новыми препаратами. 
Они явно не были заинтересованы в новой операции и считали ситуацию безнадежной.

Семейный врач пациентки отвез ее к врачу общей практики, т. е. терапевту и 
хирургу в одном лице, который при осмотре отметил явную аномалию, не 
упоминавшуюся при всех предыдущих осмотрах и анализах, а именно точное 
анатомическое распределение нарушений чувствительности по средней линии тела: