иногда обеспечивался с помощью фразы, которую Эриксон часто включал в свои 
гипнотические формулы: "И мой голос пойдет за вами, где бы вы ни были". Эта 
фраза помогала ему поддерживать контакт с пациентом, находящимся в трансе 
независимо от глубины погружения и служила в то же время сигналом к 
постгипнотическому внушению. Могла быть и другая сигнальная (ключевая) фраза: 
"Вы увидите цветную вспышку". Впоследствии, спустя много времени после 
терапевтического сеанса, пациент, когда бы он ни увидел цветную вспышку, мог 
среагировать и на другие постгипнотические внушения, данные в рефлекторной 
связи с внушением "цветной вспышки". Эти внушения могли включать в себя 
указания и точки зрения, которые позже могли быть "услышаны" (часто голосом 
Эриксона) как голос интроецированного родителя или суперэго. Такая интроекция 
голоса терапевта может иметь место при любой психотерапии, но более всего она 
вероятна, когда пациент погружен в гипнотический транс. Одно из возможных 
объяснений этому дал Лоренс Кьюби на заседании Американской Психоаналитической 
Ассоциации. Доктор Кьюби заметил, что в гипнотическом трансе различие между 
гипнологом и пациентом исчезает. И тогда пациент слышит голос гипнолога так, 
как если бы он звучал у него в голове - как будто это его собственный 
внутренний голос. С Эриксоном было именно так. Его голос стал бы вашим голосом, 
и его голос пошел бы за вами, где бы вы ни оказались.
Очевидно, что лучшим способом передачи воздействия этих историй во всей полноте 
была бы видеозапись или, по крайней мере, аудиозапись. Слушающий, конечно же, 
лучше бы почувствовал важность смены интонаций голоса Эриксона, смены поз, 
положений тела, невербальной коммуникации. К сожалению, сейчас имеется совсем 
немного видеозаписей. Качество аудиозаписей плохое. Но в напечатанном виде 
рассказы имеют, по крайней мере, одно преимущество - их легче достать для того, 
чтобы изучать и повторять.
Интерпретации психотерапевтических подходов Эриксона.
Описания Эриксоном своих клинических случаев часто напоминают сказку, и 
некоторые люди им просто не верят. Другие полагают, что это придуманные случаи 
- интересно написанные и поданные, но, тем не менее, являющиеся плодом фантазии.
 На основе своих личных наблюдений за работой Эриксона с пациентами я могу 
утверждать, что по крайней мере некоторые случаи выдумкой не являются. На самом 
же деле я убежден в том, что все эти случаи совершенно реальны и были изданы в 
художественной форме только для того, чтобы сделать их легче воспринимаемыми и, 
может быть, немножко более драматичными, чем большинство клинических описаний. 
Некоторые, кто считает, что Эриксон действительно вызвал реальные и глубокие 
изменения у своих пациентов, учеников и коллег, до сих пор придерживаются 
мнения) что эти результаты были обусловлены, вероятно, какими то особыми 
харизматическими качествами Эриксона, которые не могут быть переданы другим 
психотерапевтам. Однако в последнее время были попытки более аналитического 
подхода к изучению Эриксоновских моделей коммуникации.
В своей книге "Неординарная психотерапия" (Uncommon therapy) Джей Хейи 
подчеркивает стратегический аспект. Холл определяет "стратегическую терапию" 
как такую терапию, во время которой "сам терапевт является генератором 
происходящего на сеансах и создает особый подход к каждой конкретной проблеме". 
Холл указывает на то, что Эриксон не только общается с пациентами с помощью 
метафор. Сама метафора является для него неким смысловым полем, внутри которого 
он "работает, чтобы вызвать нужные изменения". Он замечает, что Эриксон 
избегает интерпретаций и что "типичные инсайт - интерпретации неосознаваемых 
коммуникаций произвели бы впечатление вопиющего редукционизма, сравнимого с 
попыткой выразить пьесу Шекспира одним предложением". Ходи также указывал на то,
 что к основным особенностям терапии Эриксона относились "подбадривающее 
сопротивление", "предоставление наихудшего варианта", "вызывание реакции с 
помощью ее блокирования", "посев идей", "усиление отклонения" и "назначение 
симптома".
Бэндлер и Гриндер со своим "нейролингвистическим" подходом произвели очень 
скрупулезный анализ Эриксоновских коммуникаций. Например, они обратили внимание 
на то, что он стремится "выделять" внушающие фразы, которые он мог вплести в 
рассказ. Такое выделение делается, например, с помощью пауз, изменения позы или 
тона голоса. Оно может достигаться также с помощью произнесения имени пациента 
непосредственно перед "выделенной" внушающей фразой.
Эрнст Росой в своей книге "Гипнотические реальности и гипнотерапия", 
рассматривая Эриксоновские методы индуцирования и косвенного внушения, выделяет 
пять стадий этого процессам 1 - фиксация внимания, 2 - нейтрализация привычных 
стереотипов и системы взглядов, 3 - бессознательный поиск, 4 - бессознательный 
процесс и 5 - гипнотическая реакция. Каждая последующая стадия вытекает из 
предыдущей. Росой и Эриксон, который и был его соавтором, назвали это 
"утилитарным подходом к гипнотерапии". В упомянутых книгах, а также в работе 
Бацлавика "Изменение и язык перемен" можно найти дискуссию по вопросу о том, 
что коммуникация Эриксона идет по правополушарному типу с вытекающей отсюда 
тенденцией работать, главным образом, с первичными процессами, архаическим 
языком, эмоциями, пространством и формой, то есть, с образами.
Джеффри Зиг в книге "Обучающие семинары Мильтона Эриксона" выделяет некоторые 
преимущества использования анекдотов в психотерапии:
1) анекдоты не содержат угрозы,
2) анекдоты приятны,
3) анекдоты стимулируют независимость: слушающий должен понять смысл 
рассказанного, а затем прийти к собственному выводу или собственным действиям,
4) анекдоты можно использовать для обхода естественного сопротивления 
изменениям,