10. Изменившееся поведение группы в связи с этим посетителем было быстро 
замечено субъектом, но он не мог понять его причины и предложил ряд объяснений 
этому. Все объяснения соответствовали его прежнему гипнотическому опыту и 
очевидным непосредственным ограничениям его сознания.
11. Физические манипуляции, выполненные этим третьим посетителем рукой субъекта,
 вызвали общие проявления в соответствии с его гипнотическим состоянием. В 
связи с этим субъект пришел в замешательство, испугался и заявил о признании 
своей вины, ведь он считал, что бесконтрольно нарушил инструкцию вести себя так,
 как будто он находится в состоянии бодрствования.
12. Последующая инструкция субъекту вести себя так, как будто он находится в 
состоянии полного бодрствования, не смогла заставить субъекта осознать 
присутствие третьего посетителя, хотя группа все чаще и чаще невольно 
реагировала на незнакомца.
13. Субъект в конце концов признал свою неспособность понять ситуацию, которая 
была создана для него, неправильно истолковав ее как запланированное и 
систематическое использование косвенных внушений всей группе присутствующих на 
возникновение невольных гипнотических реакций втайне от него.
14. Последующий опрос субъекта в состоянии пробуждения выявил явную амнезию 
всех событий транса.
15. Опрос под гипнозом дал полный словесный рассказ обо всем, за исключением 
осознания присутствия третьего визитера.
16. Разглядывание «магического кристалла» субъектом дало в результате полный 
детальный рассказ обо всех событиях, за исключением прибытия третьего 
посетителя. Автор не сделал ничего, чтобы исправить понимание субъектом общей 
обстановки.

Заключение

Трудно сделать определенное заключение об экспериментах, исходя из двух отчетов 
о поведении, настолько комплексными они были. Тем не менее результат, 
полученный в этих случаях, нельзя назвать нетипичным, индивидуальным явлением; 
такое поведение вполне обоснованно можно предположить, но не всегда его легко 
добиться у других субъектов в похожих условиях.
Природа и значение этих экспериментальных результатов пока не ясны, так как они 
получены в начальной стадии исследования очень сложной проблемы, понимание их 
придет только при многократном успешном изучении, которое сможет дать 
содержательные отрицательные и положительные результаты. Отметим, что 
экспериментальные результаты, так выразительно подчеркивающие и показывающие 
измененное состояние сознания, обычно не наблюдаемое, согласуется с 
результатами, полученными в других экспериментальных опытах по индуцированной 
глухоте, дальтонизму, состоянию регрессии, амнезии, потере речи и 
постгипнотическому состоянию. До некоторой степени они похожи на общие 
спонтанные лимитированные ограничения сознания, прослеживаемые в состоянии 
напряженной концентрации, абстракции и мечтательности или при неспособности 
понять что-то очевидное из-за состояния оживления чего-то совсем другого.
Следует еще раз сказать о тех общих принципах, которые уже упоминались во 
введении. Первый из них касается исследовательских возможностей 
экспериментальной процедуры такого типа для некоторых комплексных 
психологических явлений, в отличие от жестко контролируемых экспериментальных 
процедур, которые не дают неожиданных спонтанных проявлений, выходящих за 
пределы спланированной экспериментальной ситуации. Очень часто такие 
незапланированные проявления в поведении представляют собой наиболее важные 
открытия, имеют первостепенное значение при экспериментальных исследованиях 
комплексных и запутанных явлений. Когда такое поведение возникает, появляется 
возможность спланировать жестко регулируемые экспериментальные условия, с 
помощью которых можно определить это поведение с точки зрения знакомой ситуации,
 а не пытаться решить эту сложную проблему, начав с попытки определить точные 
условия, при которых могло бы возникнуть такое поведение.
Второй принцип относится к разнообразию спонтанных волевых действий глубоко 
загипнотизированных субъектов. В этих двух отчетах о гипнотических сеансах 
раскрывается способность загипнотизированных субъектов правильно реагировать на 
определенные ситуации, не ограничиваясь пассивным поведением в своих реакциях, 
которое очень часто считают обязательным критерием состояния транса. Другими 
словами, здесь нет, кажется, истинной причины ожидания того, что субъект 
утратит свою способность к спонтанному, выразительному и разумному поведению 
или что он становится всего лишь инструментом в руках гипнотизера.
Более правильно ожидать от субъекта поведения в соответствии с ситуацией, 
которая создается для него, и, следовательно, как делали описанные выше 
субъекты, такого же разумного функционирования в состоянии транса, как и в 
состоянии пробуждения.
Третьим принципом является вероятное значение нейро- и психофизиологических 
процессов при возбуждении комплексного гипнотического поведения. Едва ли 
разумно ждать, что у загипнотизированного субъекта по щелчку пальцев или 
простой команде возникнут в один миг значительные, сложные и устойчивые 
изменения в поведении. Чтобы возникли глубокие изменения в поведении, 
приходится затрачивать много усилий и времени. Такие отклонения в поведении, 
вероятно, должны быть следствием изменений и процессов в самом субъекте, 
которые являются основой для проявлений в поведении, а не результатом того, что 
субъект слышит команду, произносимую гипнотизером. Нужно только знать явные 
нейро- и психофизиологические различия между поведением гипнотизированного