показали определенное ухудшение его способности определять расстояние. Такие же 
результаты были получены и у субъекта, незнакомого с психиатрией. Похожим было 
поведение субъекта, которая была очень расстроена, заметив у себя тенденцию не 
дотягиваться или перетягиваться, когда ей вручались предметы, и она очень 
извинялась за то, что оказалась такой неуклюжей. Единственное, что она смогла 
объяснить, так это то, что ее тело было «не таким, как всегда», что ее руки и 
ноги словно онемели и одеревенели и что она заметила признаки отсутствия общей 
мускульной координации и мускульной слабости. Из-за ее эмоционального 
расстройства провести обширное исследование не представлялось возможным, не 
нарушая общую экспериментальную ситуацию.
У субъекта, которого мы несколько раз и довольно успешно использовали в опытах 
с обусловленным рефлексом, мы не смогли выявить обусловленную реакцию в ответ 
на комплекс болезненных стимулов, так как у него неизбежно развивалась общая 
анестезия, когда он становился под действием гипноза глухим. У другого субъекта 
с обусловленными рефлексами также возникала и постепенно возрастала анестезия, 
когда он тоже становился под действием гипноза глухим.
Оказалось, что два субъекта, будучи гипнотически глухими, имели субъективное 
ощущение цветовидения: при этом они объясняли, что видят все с красноватым или 
голубоватым оттенком. Они подозревали, что экспериментатор тайком включает 
цветные лампочки.
Субъективные ощущения тошноты и головокружения неизбежно появлялись у одного 
субъекта, когда у нее устанавливалось состояние гипнотической глухоты. Она 
старалась логически обосновать это, объяснив, что ее голос «как бы застревает» 
в ее горле, но молчание не уменьшило ее субъективного расстройства. Кроме того, 
у нее возникли нистаглюидные движения глаз и расширение зрачков. Восстановление 
слуха немедленно исправило все эти отклонения от нормального состояния, а 
усилие устранить ее расстройство снижало у нее гипнотическую глухоту.
Другой субъект, у которого гипнотическая глухота развивалась удовлетворительно, 
не смог реагировать на команды, чтобы восстановить свой слух. Обширные 
исследования показали, что при появлении гипнотической глухоты возникает в 
данном случае сильная анестезия. Пока не была исправлена эта анестезия, он мог 
восстановить слух с помощью пробуждения из состояния транса. У других 
нескольких субъектов возникла почти одинаковая неспособность избавляться от 
индуцированных изменений в поведении, пока не будут исправлены совпадающие 
явления, пока они не будут разбужены и не придут в себя после состояния транса.
Особая ограниченная амнезия всего, что касается радио, возникала у одного 
субъекта, студента медицинского колледжа, всегда, когда он становился глухим 
под действием гипноза. Он легко улавливал звуковую вибрацию от радиоприемника, 
когда он дотрагивался до него, проявлял к нему дивное любопытство, но он не мог 
понять ничего, что ему говорилось о нем. Он рассматривал радио как какую-то 
форму «вибратора», который можно было бы использовать в психотерапии и, 
очевидно, не верил в те объяснения, которые давал ему экспериментатор. Возможно,
 что это было связано с его прошлой жизнью, когда его отец часто упрекал его за 
пренебрежение занятиями в колледже из-за чрезмерного увлечения радиоприемником. 
Восстановление слуха всегда устраняло эту амнезию.
У некоторых субъектов появилась в какой-то степени одинаковая ограниченная 
амнезия: находясь в состоянии глухоты они не могли вспомнить того, что лежало 
на поверхности их памяти и было легкодоступно для них. Один из субъектов не мог 
вспомнить в это время, как зовут одного профессора, а другой неизбежно забывал 
название одной улицы. О таких же результатах говорилось и в работе о потере 
речи в результате амнезии, вызванной действием гипноза. В обычном состоянии 
транса и во время пробуждения от транса ни у одного из субъектов не возникали 
особые реакции амнезии.
Нужно сказать, что при гипнотической глухоте чаще возникали такие явления, как 
состояние беспокойства и паники, и фобические реакции с их различными 
физиологическими сопутствующими проявлениями: повышенная частота пульса и 
дыхания, дрожь и усиленное потовыделение и т. п. Обычно эти проявления 
наблюдались у субъектов, которые обнаружили, что они не могут слышать. Они, в 
частности жаловались на неприятные ощущения, связанные с тем, что они не могут 
слышать свой собственный голос. Иногда у субъектов может появляться только 
повышенное потовыделение, дрожь или другой признак состояния напряжения, 
которое он не может объяснить и которое обычно сопровождается ощущением 
субъективного расстройства.
Время появления этих нарушений в поведении может быть очень разным. Некоторые 
субъекты получали внушения на развитие гипнотической глухоты, что неизбежно 
вызывало предварительное состояние оцепенения и неподвижности с общей 
анестезией. Когда устанавливалось состояние глухоты, эти предварительные 
проявления медленно исчезали полностью. Любая попытка предотвратить появление 
названных неприятных ощущений исключала проявление глухоты, а внушения, 
приводящие к такой неподвижности и анестезии, ускоряли возникновение глухоты. 
Один субъект сопротивлялся внушениям глухоты, пока ему сначала не внушалась 
общая амнезия. После этого можно было индуцировать глухоту. В большинстве 
случаев дополнительные нарушения в поведении оказались важной частью 
установленного состояния глухоты, и любое их нарушение могло разрушить 
гипнотическую глухоту. Эти общие результаты подтвердились и в других 
специальных гипнотических индуцированных состояниях. Короче говоря, индукция 
гипнотической глухоты у нормального субъекта может привести к появлению других 
разнообразных нарушений в поведении. Эти дополнительные проявления, должно быть,
 составляют часть процесса возникновения внушенного звукового нарушения, его 
сохранения или являются выражением дисбаланса психофизиологического