которых страдал от постоянных болей, а другой -- от нерегулярных периодических 
приступов, продолжающихся десять -- тридцать минут, а иногда и дольше. В этом 
опыте автора единственное реальное различие заключается в самих пациентах, так 
как на любом типе больных может быть использован один и тот же метод с 
небольшими модификациями, которые делают его применимым к определенной личности.

Одна пациентка с многочисленными метастазами, страдающая от постоянных болей, 
была в сильном негодовании от мысли о приближающейся смерти, не хотела 
принимать наркотики, поскольку не получала от них облегчения, и страстно хотела 
провести все оставшееся ей время с семьей. У всех членов ее семьи были 
отрицательные религиозные представления о гипнозе, хотя ей его рекомендовал их 
семейный терапевт, исповедовавший ту же веру. К счастью, членов семьи убедили 
одна публикация в медицинском журнале, статья в энциклопедии и личное письмо 
автору от одного миссионера, который исповедовал ту же веру и писал об успешном 
использовании гипноза при лечении новообращенных.
Другим пациентом был мужчина немного старше пятидесяти лет, страдавший от 
нерегулярных, но частых приступов мучительных болей, которые продолжались от 
десяти минут до одного часа, но при этом короткие приступы становились все реже,
 а длинные -- все чаще.
Его отличали презрительное безверие и насмешки, а также горькая обида на свою 
судьбу и враждебное отношение ко всем, особенно к людям медицинской профессии, 
которые абсолютно ничего не знают о раке.
В обоих случаях был использован одинаковый общий метод путаницы, за исключением 
некоторых ссылок персонального характера.
Подход был таков: "Вы знаете, и я знаю, и доктора, которых вы знаете, знают, 
что есть один ответ, который вы знаете, что вы не хотите знать и что я знаю, но 
не хочу знать, что ваша семья знает, но не хочет знать, неважно, насколько 
сильно вы хотите сказать „нет", вы знаете, что ваше „нет" фактически означает 
„да", и вам хотелось бы, чтобы это могло быть хорошим „да", и так вы знаете, 
что то, что вы и ваша семья знает, означает „да", однако вы хотите, чтобы это 
„да" могло быть „нет", и вы знаете, что все врачи знают, что то, что они знают, 
означает „да", однако им все же хотелось бы, чтобы это было „нет". И точно, как 
вы того хотите, у вас не будет боли, вы знаете, что у вас, но чего вы не знаете,
 нет боли, и это именно то, чего вы не знаете, что нет боли, является той вещью,
 которую вы можете знать. И не имеет значения, что вы знаете, отсутствие боли 
будет лучше, чем то, что вы знаете, и, конечно, то, что вы хотите знать -- это 
отсутствие боли, и то, что вы собираетесь знать, -- это отсутствие боли. -- Все 
это автор говорил медленно, но отчетливо и выразительно, не обращая внимания на 
крики боли и на увещевания „Замолчите!". -- Эстер (или кто-то другой из членов 
семьи) знает боль и знает отсутствие боли, и поэтому вы Хотите знать отсутствие 
боли и комфорт -- и вы знаете комфорт и отсутствие боли, и по мере того, как 
комфорт увеличивается, вы узнаете, что не можете сказать „нет" облегчению и 
комфорту, но вы можете сказать „нет" боли и можете узнать отсутствие боли, но 
вы узнаете комфорт и облегчение, и это так хорошо -- осознавать комфорт и 
облегчение и релаксацию и знать их теперь и позднее, и все дольше, по мере того,
 как наступает все большая релаксация, а изумление и удивление охватывают вас, 
когда вы начинаете узнавать свободу и комфорт, которого вы так желали, и по 
мере того как вы чувствуете, что он нарастает, а он нарастает, вы знаете, 
реально знаете, что сегодня, сегодня вечером, завтра, всю следующую неделю и 
весь следующий месяц, и в день шестнадцатилетия Эстер, и какое бы это время ни 
было, -- эти чудесные ощущения, которые у вас тогда были, кажутся почти такими 
же четкими, как будто они были сегодня, а воспоминание о каждом хорошем событии 
-- удивительная, восхитительная вещь".
Так можно импровизировать до бесконечности, только медленно, выразительно, 
напряженно, но спокойно, и тоща эта игра слов и ненавязчивая интродукция новых 
мыслей, старых счастливых воспоминаний, ощущений комфорта, легкости и 
релаксации обычно приковывают внимание пациента, приводят к тому, что взгляд 
его глаз фиксируется, у него развивается физическая неподвижность, вплоть до 
каталепсии, и появляется сильное желание понять, о чем так серьезно говорит ему 
автор. Потом так же осторожно и тщательно автор демонстрирует полную потерю 
страха, озабоченности и беспокойства относительно негативных слов, делая 
дополнительные полезные внушения.
Итак, продолжение внушения: "А теперь вы забыли кое-что, точно так, как мы 
забываем многое, хорошее и плохое, особенно плохое, потому что хорошее -- 
хорошо помнить, и вы можете вспомнить комфорт, и легкость, и релаксацию, и 
облегчающий сон, и теперь вы знаете, что вам нужно отсутствие боли, и это 
хорошо знать, что нет боли, и хорошо помнить, всегда помнить, что во всех 
местах: там, здесь, повсюду, -- вам было легко и удобно, и теперь, когда вы 
знаете это, вы знаете, что боль не нужна, но вы должны знать все, что нужно 
знать о легкости, комфорте, релаксации, нечувствительности, отмежевании от боли,
 переадресовке мыслей и душевной энергии, и знать, полностью знать все, что 
дает вам свободу, чтобы знать свою семью и все, что она делает, и 
беспрепятственно наслаждаться от удовольствия быть с ними со всем комфортом и 
легкостью, которые возможны, пока они возможны, и именно это вы и будете делать 
впредь".
Обычно гипнотерапевту удается завладеть вниманием пациента уже минут через пять,
 но он может продолжать свои внушения в течение часа или даже больше. Кроме 
того, и это очень важно, нужно использовать слова, которые пациент понимает. 
Оба вышеназванных пациента окончили колледж.
Когда в подобных случаях обращаются к автору, он обычно начинает с того, что