что существует ужасная взаимосвязь во всех наших мыслях. Я хочу еще полечиться 
у вас, чтобы научиться понимать себя".
После первых 10 часов работы пациентка вновь продолжила занятия в колледже, она 
прекрасно учится и посещает автора раз в неделю. Она объективно смотрит на 
прошлые свои симптомы, как на эмоциональные бурные проявления, принадлежащие к 
прошлому, и терапевтический сеанс у нее обычно заканчивается спонтанным трансом 
длительностью 15--20 минут.





Третий рабочий эксперимент



Прежде чем эта статья приняла окончательную форму и была отпечатана, в кабинете 
появился третий пациент с совершенно другим типом сопротивления. Автор сразу 
понял ее состояние. Пациентка вошла, твердо, неподвижно держа свое тело и 
осторожно ступая. Правая сторона ее лица была ассиметрична.
Она говорила ясно и четко, стараясь выговаривать слова левой стороной рта, 
зрачок ее правого глаза был явно сужен, движения правой руки были ограниченными 
и сдержанными, и когда она подносила руку к правой стороне лица, эти движения 
были гораздо медленнее и осторожнее по сравнению с движениями левой руки, 
которые были свободными, легкими и очень выразительными. Чтобы избавить 
пациентку от необходимости много говорить, автор сразу же спросил ее:
"Давно у вас невралгия тройничного нерва? Отвечайте как можно короче и медленно,
 так как мне не нужно знать всю историю вашей болезни, чтобы начать ваше 
лечение".
Ее ответом было: "С мая 1959 года, мне советовали хирургию, спиртовые инъекции; 
и в конце концов сказали, что нет для меня лечения, я должна примириться и 
терпеть это всю жизнь, (по щекам текли слезы), мой друг-психиатр сказал, что, 
может быть, вы поможете".
"Вы работаете?"
"Нет, ушла из-за болезни, психиатр уговорил меня посетить вас и сказал, что я 
получу помощь".
"Хотите получить помощь?"
"Да".
"Не быстрее, чем я смогу это сделать?" (То есть, примет ли она помощь с той 
скоростью, которую я сочту нужной. Я не хотел, чтобы она ждала какого-то чуда 
лечения).
"Да".
"Могу ли я начать работу прямо сейчас?"
"Да, пожалуйста, врачи во всех клиниках беспомощны. Все наслаждаются жизнью, а 
я не могу. Я не могу жить со своим мужем, нет ничего, только боль, нет надежды, 
врачи смеются надо мной, я пришла к вам за гипнозом".
"Кто-нибудь говорил о психогенном характере боли?"
"Нет, ни психиатры, ни невропатологи. С мая все говорят -- мое заболевание 
органическое, а не психогенное".
"И что они вам советуют?"
"Терпеть; хирургия, спирт -- последнее средство".
"Вы думаете, что гипноз поможет вам?"
"Нет, мое заболевание органическое, а гипноз -- психологический метод".
"Что вы едите?"
"Жидкость".
"Сколько времени вы тратите на стакан молока?"
"Час и больше".
"Наиболее чувствительные места?"
Колеблясь, она показала на щеку, нос и лоб.
"Так вы действительно думаете, что гипноз вам не поможет? Так зачем же вы 
пришли ко мне?"
"Ничто не помогает, просто еще одна попытка, пусть еще одни денежные затраты. 
Все говорят, нет лечения. Я читала медицинские книги".
Это была далеко не удовлетворительная история, но простота и честность ее 
ответов, все ее манеры и поведение убедительно свидетельствовали о характере ее 
болезни, острый и ослабляющий ее характер, реальность ее агонизирующих болей и 
ее чувства отчаяния. Она Не могла контролировать свою боль; это не 
способствовало успеху гипноза; она хорошо приспосабливалась в течение 30--40 
месяцев из 60 месяцев болезни, а потом стала испытывать неуправляемые боли с 
короткими периодами облегчения, и все уважаемые медицинские авторитеты заявили, 
что она неизлечима, и советовали ей "научиться жить с этой болезнью" и только в 
качестве последнего средства попробовать хирургию или спиртовые инъекции. Ей 
сообщили, что даже хирургическое вмешательство не всегда бывает успешным, а 
остаточные явления после операции могут быть тяжелыми. Только один человек, 
психиатр, который знал автора, посоветовал ей попробовать гипноз в качестве 
"возможной помощи".
Учитывая такой фон и такие условия, основанные на длительном опыте, автор решил,
 что прямой гипноз может оказаться бесполезным. Соответственно, был использован 
метод для сопротивляющихся пациентов. Ее попросили посидеть спокойно и 
понаблюдать за автором, что она сделала с вниманием отчаяния. Сначала без