согласна?
       Клиентка: Пока не знаю. Я думаю.
       Эриксон: Подождем. В твоем распоряжении еще два года. А о чем мы будем 
разговаривать, когда встретимся?
       Клиентка: Я перейду в следующий класс. Может быть, я вообще уеду отсюда.
       Эриксон: Я тебя все равно найду. Ты в этом не сомневаешься?
       Клиентка: Я думаю – Вы меня действительно найдете.
       Эриксон: Это именно так. Каждый раз, когда я тебя посещаю, ты хорошо 
отдыхаешь, верно? А между этими посещениями мы никогда не встречаемся, так? 
Февральские люди всегда поступают именно таким образом. Правда, не исключена 
возможность, что когда-нибудь я превращусь в Мартовского человека. Ты видела 
майского жука? Может быть, я буду даже меньше его.
       Клиентка: Гм.
       Эриксон: Мне кажется, ты устала.
       Клиентка: (Сидит в оцепенении.)
       
       Эриксон: Обратите внимание на мои слова: "Ты кашляла – и Элен кашляла. 
Она чувствовала себя несчастной и ты тоже. Смотри, как все похоже." А теперь – 
на слова клиентки: "Мама говорит, что помнить надо только хорошее".
       Росси: Именно здесь мы убеждаемся в очевидной связи между поведением 
клиентки во время урока плавания (когда она кашляла и задыхалась) и поведением 
Элен, когда ее уронили в воду. Но клиентка не желает ничего знать о своих 
переживаниях. Мы наблюдаем странное явление: с одной стороны, клиентка 
улавливает связь между этими двумя событиями, а с другой стороны – не желает о 
них помнить, потому что ее мать говорит, что помнить надо "только хорошее". 
Сила материнского влияния так подавляет, что ребенок совершенно не знает, как 
быть, и мучается от страха и ощущения собственной вины. Вы пробуете убедить 
клиентку пересмотреть эмоциональное отношение к событию, но она остается верна 
системе оценок своей матери. Чтобы повернуть ее в другое русло, Вы опять 
напоминаете клиентке о том, как больно и одновременно приятно удалять зуб. С 
помощью этой аналогии Вы пытаетесь выяснить, возможно ли разделить 
"обдумывание" от "прочувствования" для того, чтобы освободить когнитивный 
аспект обучения от угнетающего действия сопутствующих эмоций. Клиентка 
противится такому разделению, и тогда Вы говорите, что когда-нибудь она 
посмеется над своим страхом. Вы внушаете мысль о рефрейминге своего страха: 
"Может, когда-нибудь ты посмеешься над своим страхом. Это ведь будет приятно?" 
Но клиентка все еще колеблется.
       После этого Вы ставите клиентку в ситуацию иллюзорного выбора связанных 
между собой событий: "Когда мы теперь увидимся? В следующем году или через 
год?" При этом, что бы она ни выбрала, она дает согласие на следующую встречу с 
Вами. В данном случае она хочет пропустить год, потому что тогда "будет совсем 
взрослая". Это можно понять как намек на то, что к этому времени она несколько 
лучше справится со своими проблемами. 
       Вы кончаете свой визит, еще раз обращаясь к теме развития, но при этом 
акцентируясь на его юмористических сторонах. С точки зрения ребенка, чем выше 
становится он (или она), тем ниже становится взрослый. Отсюда и упоминание о 
майском жуке, а также о том, что сам Февральский человек станет меньше его по 
размерам. Здесь в скрытой форме содержится утверждение, что клиентка становится 
все более взрослой, все более умной и все лучше справляется со своими 
эмоциональными затруднениями. Вы согласны с таким анализом?
       Эриксон: Да. Еще я говорю о возможности превращения в Мартовского 
человека, а это тоже в каком-то смысле ассоциируется с майским жуком, который 
будет фигурировать в шутливых экзерсисах клиентки. Я поддерживаю в ней мысль о 
том, что она будет выше и старше. Я стараюсь довести это до ее сознания. Ведь 
именно там зарождается мысль.
       Росси: Хотя порой то, что она выражает, только подразумевается. Для того,
 чтобы избежать возможного сопротивления, Вы используете такие скрытые 
импликации чаще, чем прямые утверждения.
       Эриксон: Совершенно верно.
       
       
       1.37. Пятый "визит" Февральского человека: успешный рефрейминг эмоций в 
процессе психологического развития; более значительное изменение "карт" памяти 
по сравнению с оценкой первоначальной травмы
       Эриксон: (После короткой паузы Эриксон пожимает клиентке руку – 
начинается новая беседа, пятая по счету.) Привет.
       Клиентка: Привет, а я помню, кто Вы.
       Эриксон: Неужели?
       Клиентка: Вы вспоминали обо мне?
       Эриксон: Февральский человек ничего не забывает. А я ведь Февральский 
человек.
       Клиентка: Я об этом догадываюсь.
       Эриксон: Ты сильно повзрослела.
       Клиентка: Я уже могу стать невестой.
       Эриксон: А ты об этом подумываешь?
       Клиентка: Да нет. А вот Лиза11 – та да.
       Эриксон: А сколько Лизе лет?
       Клиентка: Четырнадцать. А замуж выйти можно уже в шестнадцать.
       Эриксон: А Лиза этого хочет?
       Клиентка: Не думаю.