со своими уродливыми ногами, «на которой никто не женится». Отец проходит и 
наступает ей на ногу. Она в испуге и удивлении отпрянула к спинке стула и ждет, 
что будет дальше, по крайней мере, рассчитывая на извинения. Состояние ожидания 
у пациента всегда наилучшее для небольшой интервенции. Отец, посмотрев ей в 
глаза, сказал: «Если ты дорастишь свои ступни до такого размера, что мужчина их 
заметит, он никогда на них не наступит». У нее был два выхода: принять к 
сведению высказанное мужчиной мнение о том, что ноги у нее небольшие, или 
сказать: «Вы мне на ногу наступили!». Но по правилам человеческого общения мы 
обычно этого не делаем. А хорошо воспитанная молоденькая девушка никогда не 
скажет пожилому джентльмену с палочкой: «Эй, вы, смотрите, куда идете!» Так что 
остался единственный путь. И на этом ее терапия была завершена.
Иногда люди спрашивают, сколько времени занимает терапия. Эриксон в ответ на 
это, как всегда, рассказывал историю. Во времена его молодости в их городе жил 
парень по имени Джо, который постоянно попадал в исправительные заведения и, не 
успев выйти из тюрьмы, снова совершал что-то такое, за что оказывался под судом 
и затем в тюрьме. Все были уверены, что в тюрьме он и закончит свою жизнь. 
Однажды он спросил очень красивую девушку, пойдет ли она с ним на танцы. Она 
ответила: «Да, если ты джентльмен!» Он сказал: «Я буду джентльменом!» И стал им.
 И это была единственная терапевтическая помощь, оказанная Джо.



Детско-родительские отношения

Вопрос из зала: Я бы хотел узнать, существуют ли методы работы с родителями тех 
детей, которые не получают безусловную любовь?
Бетти: Обычно в работе я сталкиваюсь со взрослым человеком, а не с его 
родителями. Я даже не могу вспомнить случая, чтобы в моем кабинете был хотя бы 
один родитель, представлявший эту проблему. Конечно, я очень много работаю с 
людьми, которые не способны на такую любовь. Родительская любовь, даже тогда, 
когда она не идеальна, — невероятно мощный крючок.
Один из моих пациентов по имени Эндрю может с полным основанием сказать, что 
его детство не задалось. У него есть сын Питер, которого он очень любит и хочет 
быть ему хорошим отцом.
Я предложила ему следующее. Они с сыном уходят в кабинет, смотрят телевизор, 
едят поп-корн — в общем, ведут себя как приятели. Женщин туда не пускают, это 
мальчишник. Это бывает раз в месяц. В конце такого вечера Эндрю говорит себе: 
«Это за того маленького Эндрю, у которого не было такого отца». Первые раза два 
ему было очень сложно это сделать, казалось, что глупо тратить время на такие 
пустяки. Я сказала: «Не хотите делать это для себя — сделайте для меня!» Он 
согласился.
Даже после первого раза он признался, что ему было приятно. Таким образом, он 
излечивал себя через своего ребенка.
Отцы могут рассказывать детям сказки на ночь, мамы могут учить детей готовить — 
это самая приятная учеба. Я спрашиваю мужчин и женщин, сидящих в моем кабинете: 
«Кто научил вас быть взрослыми, кто научил вас быть мужчиной или женщиной?» 
Мама не может научить мальчика быть мужчиной, а только тому, что, по ее мнению, 
это значит.
Сам этот вопрос — замечательная возможность для транса. «Кто научил тебя быть 
мужчиной? Это очень трудно — быть мужчиной! Кто сказал тебе, как им быть?» 
Многие, обратившись внутрь себя, скажут, что это был учитель или тренер в 
старших классах.
Я предпочитаю всегда предлагать пациентам позитивный взгляд на события. Это 
помогает личностному росту. С одной стороны, конечно, грустно, что только 
учитель или тренер дали возможность вырасти, стать взрослым. Я не считаю, что 
чувство грусти или ощущение себя жертвой может помочь. Я предлагаю порадоваться 
тому, что удалось справиться со всем неприятным. Как замечательно: тебе не 
хватало в жизни отца, а ты нашел себе для него замену.
Конечно, для Эндрю было бы лучше, если бы отец его не бил, а мать не пила. Он 
вырос бы более полноценной личностью. Этого не случилось, но он сделал 
наилучший выбор в такой ситуации.
Вопрос из зала: Я работала с одной матерью, которая ненавидела своего ребенка. 
Ее в нем раздражало все, и она ничего не могла с этим поделать. Женщина хотела 
избавиться от этого чувства и потому пришла к терапевту…
Бетти: Это очень сложная ситуация, потому что мать возлагает на ребенка 
непосильную для него ответственность. Этого, конечно, мы не можем изменить.
В каком-то смысле ее как бы наняли заниматься этим ребенком. Конечно, денег ей 
не платят, но она вынуждена отвечать за качество. Если вы способны и хотите 
гордиться собой, то, работая, надевая униформу, вы должны выполнять свои 
обязанности хорошо. Представьте, что я секретарша и отвечаю на звонок. 
Спрашивают моего шефу, который говорит по телефону. «А как долго он будет еще 
говорить по телефону?» — спрашивают меня. Да откуда я знаю, что за глупый 
вопрос! Но я секретарша, я на работе и не могу позволить себе сказать так. И я 
отвечаю: «Я не знаю, но вы можете оставить для него сообщение».
Можно попробовать представить, что вашу пациентку наняли работать матерью, она 
надела материнскую униформу и должна эту работу выполнять. Вы можете помочь ей 
с гордостью делать это многими способами. Ей не обязательно любить ребенка, но 
она должна его хорошо воспитать — это часть ее работы. Это не идеальный вариант,
 но многое ли в нашей жизни идеально?
Как ни странно, дети, подвергшиеся насилию, практически всегда несут в себе