пациентом, когда он в трансе. И я хочу, чтобы ты, Сергей, знал: ты можешь 
сидеть здесь и слушать, но у тебя есть и другой вариант: ты можешь опять 
вернуться в транс и уже оттуда слушать то, о чем мы будем говорить. Потому что 
ты можешь слышать и не слышать, слушать и не слушать, помнить и не помнить, 
потому что важно, чтобы ты помнил только то, что тебе нужно помнить. Можешь 
вернуться обратно в транс и слышать меня или не слышать… или хочешь, частью 
сознания отслеживай, слушай… или просто сиди, выковыривая словечко тут, 
словечко там… потому что все зависит от тебя, что хочешь, то и делаешь… И 
иногда… очень важно… оставить какие-то вещи в области бессознательного и оттуда 
они действительно смогут тебе помочь… А иногда важно отслеживать… и принимать 
решения обеими частями разума — сознательной и бессознательной… Так что можешь 
сидеть и слушать меня или не слушать… а я буду говорить о том, чем мы 
занимались… ладно?..
Итак, приходит Сергей и говорит: «Я хотел бы научиться лучше, смелее 
разговаривать, особенно с руководством, с авторитетными людьми». Я слышу его на 
нескольких уровнях: «Я чувствую себя некомфортно, приближаясь к кому-то, кто 
стоит выше меня». Это достаточно распространенное ощущение, причем абсолютно не 
рациональное. Сергей это подтвердил, когда я спросила, хороший ли мужик его 
начальник: «Да, конечно!» — ответил он и улыбнулся. Вспомните график, о котором 
мы говорили: если что-то нерационально, с этим не справиться на логическом 
уровне. Поэтому я хотела, чтобы Сергей вспомнил все те времена в своей жизни, 
когда он чувствовал себя победителем. У всех в детстве бывает либо 
монетка-талисман, либо камешек. В Америке очень популярен мультфильм Уолта 
Диснея, в котором слоненок летает, хлопая ушами. Для этого ему необходимо 
перышко, которое он зажимает в хоботе. Если бы мой пациент был американцем, то 
я бы даже не продолжала историю, он бы закончил ее сам. Дело в том, что 
слоненок теряет перышко и начинает падать, а рядом летает его подружка-птичка и 
кричит: «Ты все равно умеешь летать, ты все равно можешь!» И он почти упал, но 
в последний момент взмахнул ушами и взмыл вверх. Это почти хрестоматийная 
история триумфа, победы. У всех нас есть это волшебное перышко, которое мы 
«зажимаем в хоботе». Иногда мы вспоминаем вещи, которые когда-то были для нас 
очень важны: например, день рождения, когда твой возраст наконец впервые будет 
записан двумя цифрами. С каждым из нас это когда-то случилось. И в маленькой 
виньетке транса для Сергея звучало следующее: это произошло просто потому, что 
ты есть. Точно так же у каждого из нас есть право подойти и спросить любого 
авторитетного человека о том, что нам нужно.
Я бы хотела, чтобы он пережил еще одно «победительное» воспоминание. Для 
каждого ребенка самая настоящая победа — научиться ездить на двухколесном 
велосипеде. Потому что очень трудно одновременно справляться с рулем, педалями 
и удерживать равновесие. Обычно ребенок переживает пьянящее ощущение настоящей 
победы. Многие в своих воспоминаниях даже падают с велосипедов, потому что уж 
слишком прекрасно. Когда моя дочка впервые поехала, она стала оборачиваться и 
кричать: «Смотри, смотри!» — и налетела на дерево. В эту историю вложено также 
совершенно неотъемлемое воспоминание о том, что падение ни капельки не умаляет 
триумфа и ты знаешь, что как только поднимешься, снова сядешь и поедешь, и 
снова будет это ощущение свободы. Мне даже говорить об этом не пришлось, 
настолько это само собой разумеется. Совершенно не важно, что ты упал! И Сергей 
сам пришел к этому. Он просто великолепный субъект: так улыбался и давал такую 
хорошую обратную связь! Но концептуализация состоит в том, что чувство 
дискомфорта возникало у него тогда, когда он должен был о чем-то попросить, на 
что у него было и право, и способность. Он сравнил себя с «бешеным зайцем» — 
отличный образ. Такой субъект делает за терапевта часть работы, потому что 
этого «бешеного зайца» можно абсолютно ясно представить. Сергей хочет быть 
по-настоящему смелым — рамки достаточно четко определены. Задача терапевта — 
придумать способ, чтобы показать ему все его триумфы, достижения, показать, что 
он многого добился и научить его помнить это ощущение.
Иногда клиент совершенно конкретно говорит то, что хотел бы услышать от вас. Вы 
помните, я рассказывала о пациенте, которого тянуло к своей бывшей жене и он 
жаловался мне: «Я знаю, что это убийственно для меня, но ничего не могу с собой 
поделать». Вы слушаете то, что вам говорит пациент, и, опираясь на это, 
выстраиваете интервенцию.
Одна из приятнейших вещей, которую испытывает терапевт, состоит в том, что чем 
старше становишься, тем больше опыта. Тем больше у терапевта появляется ниточек,
 потянув за которые, он может сказать: «Здесь можно вспомнить об этом… А здесь 
я расскажу это… А потом я напомню об этом…» Даже если терапевт молод, у него 
достаточно собственных переживаний. Даже в двенадцать лет ребенок уже знает, 
как бывает, когда тебя предали, когда тебе сделали больно и когда тебе просто 
замечательно; помнит о том, как бывает, когда тебя любят, используют или когда 
ты переживаешь триумф. Просто нужно вспомнить это, чему и помогает транс. 
Конечно, когда я работала с Сергеем, я тоже была в трансе.




ВОЗРАСТНАЯ РЕГРЕССИЯ



Транс «Возрастная регрессия»