на кодировании «мыслей» в терминах сенсорных систем и субмодальных качеств. Нам 
нужно посмотреть на внутренний «экран сознания» и обратить внимание на 
кодировки. Если каждое поведение и каждое переживание имеют структуру, то 
объяснение любого поведения (ключ к любому поведению) лежит в его кодировке. 
Феноменологически, внутренне мы «осознаем» что-либо в терминах «ощущений», 
которые первоначально использовали для ввода информации.
Феноменологически, внутренне мы «осознаем» что-либо в терминах «ощущений», 
которые мы первоначально использовали для ввода информации.
Если эти внутренние репрезентативные системы являются ингредиентами, которые мы 
смешиваем для создания всего нашего «опыта», включая мышление, стиль мышления, 
эмоции, поведение, «личность» и т. д., то как эти элементы связаны друг с 
другом? Какие связи определяют их порядок, последовательность, значение, время 
использования и т. д.? Этот вопрос приводит нас к следующей области НЛП — к 
стратегиям. Но перед тем как мы отправимся туда, я хочу задать вам один вопрос. 
Как
НЛП впервые пришло к исследованию течения и движения сознания при помощи модели 
стратегий?
«Когда-то была модель "стимул - реакция"...»
Когда в начале XX века зародилась современная психология, за признание боролись 
несколько новых моделей «сознания» и «личности».
Вильгельм Вундт в Германии и американский популяризатор его идей Титчнер 
представили теоретическую модель, которая, подчеркивая важность сенсорных 
систем, почти соответствовала модели НЛП. Но Вундт ненавидел практические 
приложения и мысли о чем-то клиническом как недостойные его -поэтому он 
сохранял свою модель исключительно теоретической. Согласно Вундту и 
структурализму, психология должна являться «наукой о разуме». Сегодня мы 
встречаем многие аспекты его модели в других психологических моделях.
Зигмунд Фрейд из Вены объединил «жесткую науку» медицины с очень «мягким» 
искусством мифологии и гипноза и создал психоанализ. Его модель начиналась с 
дикого, примитивного, неконтролируемого ид, исполненного сексуальных, 
агрессивных, злобных, мятежных сил, а в дополнение к ид Фрейд постулировал 
наличие двух других сущностей – осознанного это, которое вносит «принцип 
реальности», влияющий на ид в попытках ограничить его дикие примитивные 
побуждения, и суперэго. Затем, когда суперэго все более и более программируется 
правилами, принятыми дома, в культуре, обществе, на работе и т. д., оно все 
больше ограничивает иррациональное и абсолютно эгоистичное внутреннее ид. 
Согласно Фрейду и психоаналитикам (и даже неоаналитикам), психология должна 
являться «наукой о бессознательном».
Джон Уотсон и бихевиористы придерживались других взглядов. Они предполагали, 
что в терминах построения научной психологии внутренний «черный ящик» «разума» 
или «сознания» не имеет значения. Поэтому они направили психологию в совершенно 
другое русло. Они определили психологию как «науку о поведении». Становясь все 
более и более влиятельными в 1920-е, 1930-е, 1940-е и 1950-е годы, бихевиоризм 
и теория научения популяризировали теорию субъективного опыта человека, 
построенного по принципу «стимул - реакция».
Теория «стимул - реакция» пыталась объяснить функционирование человека 
исключительно в терминах условных рефлексов. «Этот стимул вызывает эту реакцию».
 «Это расстройство пищеварения является результатом такого-то конкретного 
условного рефлекса, выработавшегося тогда-то». Эту модель, основанную, главным 
образом, на работе русского ученого Павлова, исключительно эффективно 
популяризировали два человека: Джон Уотсон в начале и Б. Ф. Скиннер в середине 
XX века. Миллер, Галантер и Прибрам (Miller, Galanter, & Pribram, 1960) пишут:
«Сэр Чарльз Шеррингтон и Иван Петрович Павлов - два человека, которые, наверное,
 более всего ответственны за утверждение в психологии взгляда на человека как 
на набор рефлексов типа "стимул - реакция"»
«А затем принцип "стимул-реакция" превратился в ГОТЕ»
Затем пришла информационная эпоха компьютеров, кибернетических систем и 
когнитивной революции Джорджа Миллера и его коллег. Многие известные 
бихевиористы (например, Эдвард Толмен) начали все чаще и чаще приводить доводы 
в пользу существования промежуточной переменной между стимулом и реакцией. В 
статье «Когнитивные карты крыс и людей*, опубликованной в Psychological Review, 
Толмен (Tolman, 1948) написал следующее:
«[Мозг] намного больше похож на пункт управления картами, чем на устаревшую 
телефонную станцию. Входные стимулы соединяются с исходящими реакциями не 
просто по принципу «один к одному». Напротив, входные импульсы обычно 
обрабатываются и перерабатываются в центральном пункте управления во временную, 
когнитивную карту окружения. Это временная карта, указывающая маршруты, пути и 
связи с окружением, которые, в конечном счете и определяют итоговые реакции 
животного (при условии наличия этих реакций)».
Классический ответ Ноама Хомского (Chomsky, 1956) Скиннеру по поводу источника 
и природы «языка» в сознании человека нанес смертельный удар по бихевиоризму. 
Затем вышла в свет книга Миллера, Галантера и Прибрана «Планы и структура 
поведения» (Miller, Galanter & Pribram, 1960).
Они вышли за рамки простой бихевиористской модели «стимул - реакция» и 
рефлекторной дуги и использовали свою недавно разработанную модель ТОТЕ. Эта 
модель описывает блок-схему субъективного опыта человека от стимула до 
внутренней «обработки» в терминах проверки человеком стимула по сравнению с 
внутренними моделями (планами, ожиданиями, мыслями, идеями, парадигмами), 
действия или над стимулом, или над картой для их изменения, проверки 
конгруэнтности или ее отсутствия и выхода из программы.